Вслед за этим в трубке щёлкнуло, и раздались короткие гудки.
Что она имела в виду? Что была у меня дома? Мы занимались сексом? Да нет, бред. Во-первых, я проснулся в одежде. Во-вторых, почему тогда ушла прежде, чем я проснулся?
Бред какой-то, честное слово! Не мог я так набраться, чтобы ничего не помнить. Да и с какой стати? Я вообще собирался сгонять на разведку логова педофила.
Покачав головой, я обошёл квартиру, проверяя, нет ли пожара. Конечно, его не было. Я вернулся в спальню, чтобы рухнуть обратно на кровать.
С вечером в «Апокалипсисе» были связаны ещё какие-то неприятные воспоминания. Хуже того, болезненные. По спине пробежал мерзкий холодок. Что же случилось в парке?
Надо-таки позвонить Фудо.
Я набрал номер толстяка.
— Алло! — раздалось почти сразу. — Ты как?! Я тебе утром раз двадцать позвонить успел, ты трубку не брал! Уже хотел к тебе ехать, выяснять, живой ли!
Глава 11
— Да нормально, — ответил я. — Почему спрашиваешь?
— То есть, как это, почему?! — возмутился Фудо. — Сначала ты, блин, наворачиваешься с чёртовой карусели, потом исчезаешь, и всю ночь о тебе нет ни слуха, ни духа, потом под утро звонишь и заявляешь, что лежишь в больнице, но приходить к тебе не надо — мол, отделался лёгким испугом. И после опять пропадаешь! Как, по-твоему, есть у меня повод для беспокойства?!
Я на пару секунд прикрыл глаза. Карусель? Что-то мелькнуло в памяти. Несущаяся навстречу земля, запах гари, вопль ужаса. Больница? Что за чушь?!
— Алло! — позвал Фудо. — Ты здесь вообще?!
— Да-да, — пробормотал я. — Слушай, я только… сегодня выписался. Чувствую себя, правда, неважно. И плохо помню, что там произошло в «Апокалипсисе».
— Серьёзно?! — судя по тону, Фудо был озадачен. — Слушай, ты, и правда, всё это время в больнице провалялся?! А мы с Нацуко думали, тебя можно поздравить.
— С чем?
— Ой, только не надо делать вид, что не понимаешь! Я о той красотке, которая тебя склеила в «Апокалипсисе». Любо дорого было посмотреть, как вы сосётесь перед каруселью.
— Хм…
Вот так новость!
— Мы целовались?
— Не то слово! Ладно, хорош прикидываться! Колись: на самом деле ты до сих пор у неё? Или она у тебя? Поэтому и трубку не брал? Надеюсь, вы хотя бы предохранялись?
— Я тоже надеюсь, — искренне сказал я. — Слушай, хошь верь, хошь нет, а я ничего не помню. Мне эта девушка — её, кстати, Аяко зовут — только что позвонила и назначила свидание, а я себя чувствую полным идиотом.
В трубке на несколько секунд воцарилось изумлённое молчание.
— Не знаешь, с чего бы? — наконец, язвительно поинтересовался Фудо.
— Слушай, я понимаю, что дал повод для насмешек, причём на благодатной почве, практически на чернозёме, — сдержанно проговорил я, решив, во что бы то ни стало, докопаться хотя бы до частицы истины, — но будь человеком, расскажи, что произошло в парке!
Толстяк фыркнул.
— Фудо, я серьёзно!
— Ладно, — смилостивился приятель. — С чего начать?
— Хм. Наверное, с того, как мы пришли в «Апокалипсис». Я помню только, что мы взяли пива и сели в каком-то павильоне, где народ танцевал, а потом мне захотелось прогуляться… И вот с этого момента всё как-то… словно в забытом сне.
— Ну, ты даёшь! Ладно, слушай. Ты куда-то попёрся, не сказав нам с Нацуко ни слова, так что мы решили двинуть за тобой. Не знаю, чего тебя под дождь понесло, только ломанулся ты через парк так шустро, что мы едва успели выскочить и заметить, как ты сворачиваешь за карусель. Вот, а потом мы дошли до неё, и Нацуко увидела тебя в палатке, где торгуют пивом. Ты сидел с этой Аяко, и вы мило болтали. Мы к вам присоединились. Потом вам припёрло покататься на карусели, и вы помчались покупать билеты. Ну вот, значит, купили вы билеты и пошли к карусели, и тут вдруг принялись целоваться взасос. Вернее, она на тебя прямо набросилась, будто ты звезда какая-нибудь, и она всегда, прямо с детства, мечтала только о тебе! — Фудо насмешливо фыркнул. — И ты хочешь сказать, что вообще этого не помнишь?!
— Смутно, — соврал я.
— Неужели? Ну, ладно. Потом вы, значит, влезли на карусель и начали кататься. И вдруг она сломалась, прикинь! Я, честно говоря, чуть не наложил в штаны от страха, а как уж вы там всё это пережили, вообще не представляю!
— Карусель сломалась?!
— Ну, да! Говорю же: начала разваливаться прямо на полной скорости. Потом, правда, остановилась и давай падать. Медленно так, как в кино, когда плёнку…
— Ты сам всё это видел?!
Я не мог поверить, что забыл падение карусели.
— Да! — крикнул в трубку Фудо, выходя из себя. — Своими, блин, глазами! Не веришь мне, спроси Нацуко!
— Да верю я, верю, — поспешил я заверить приятеля. — Просто ничего из этого не помню.