— Я с удовольствием, — просипел Хизеши. — Ваше здоровье, — он с видимым удовольствием сделал большой глоток саке.
Аяко нехотя взяла палочки. Аппетита не было, но не сидеть же просто так перед заказанными блюдами. Девушка вяло поковырялась в тарелке, что-то даже съела. Затем отложила хаси и тревожно посмотрела на Канэко.
— Сэнсей, как вы думаете, Риота знал про голову?
Кэндзя нахмурился.
— Надеюсь, что нет.
— Про голову? — спросил Хизеши. — Ты это о чём, лапа?
Глава 27
Канэко недовольно покосился на амбала. За столом повисло напряжённое молчание.
— Секреты, да? — понимающе кивнул Хизеши. — Нам знать не положено? Ладно, я не в претензии. В любом случае, скоро всё выясним, — амбал взглянул на часы. — Минут через десять можно подваливать к Макоте. Когда будете спрашивать Утияму про эту вашу голову, я выйду. Мы гордые, но не самолюбивые, — Хизеши подмигнул Аяко.
Девушка улыбнулась, надеясь, что это сойдёт за извинение.
— Думаете, Риота расколется? — спросила она, желая замять тему.
Хизеши хохотнул.
— У Ёсиды кто угодно запоёт! — сказал он, оскалившись. — Как в опере. Может, даже лучше. Громче, уж точно.
Девушка невольно передёрнула плечами.
— Аяко решила поучаствовать в допросе, — сказал Канэко.
Хизеши недоверчиво вытаращился на девушку.
— Что?! — спросила она с вызовом.
— Ну, ты даёшь!
— Слушай, я…
— Мировая девка! — с уважением перебил бугай. — Прими мои респекты, Аяко-сан, — он коротко кивнул вместо поклона.
— А? — растерялась девушка, уже было решившая, что наёмник собрался её отговаривать. — Ну… это… спасибо.
— Вот только на кой оно тебе надо? — спросил Хизеши. — Мало говна видишь? Прошу прощения, сэнсей.
— Вижу достаточно, — ответила Аяко, подцепляя палочками жареную креветку. — Хочу послушать, что скажет Риота. Своими ушами.
Хизеши хмыкнул.
— Она имеет право, — сказал Канэко.
— Я ж не спорю, сэнсей, — пожал плечами амбал. — Конечно, имеет, — он помолчал. — Слушай, Аяко-сан, а что это была за фишка с пеной? Ну, когда она у тебя изо рта пошла. Мне на секунду даже страшно стало.
Девушка потупилась.
— Что? — нахмурился Хизеши. — В чём дело?
— Ну, есть такая штука, — смущённо сказала Аяко.
— Конкретней! — прищурившись, потребовал Хизеши.
— Секрет фирмы.
— Выкладывай! — строго сказал Канэко. — Мне тоже интересно.
— И вы не знаете, сэнсей? — удивился Хизеши. — Значит, двое против одной. Говори, а то попрошу Ёсиду тобой заняться!
Аяко закатила глаза.
— Ну, ё-моё! Противозачаточная таблетка это! Пенообразующая. Есть такие.
Следующие две минуты из отдельного кабинета по столовой разносились звуки надрывного хохота. Хизеши, не стесняясь, хрюкал, как форменный кабан, Озему Канэко старался изо всех сил сохранить серьёзный вид, но от этого выходило только хуже.
— Мужики! — презрительно констатировала Аяко, когда они, наконец, отсмеялись.
— Ладно, поржали и забыли, — сказал Канэко, утерев выступившие слёзы. — Вот так роняется престиж власти, — добавил он. — Из-за проклятых таблеток кэндзя потерял лицо.
— Мы никому не расскажем, — пообещал Хизеши.
— Но вы-то видели, — возразил Канэко. — Ладно, хватит об этом.
Однако амбал так просто закрывать тему не собирался.
— Да, про твой метод даже рассказать никому нельзя, Аяко-сан, — проговорил он. — Начнут комментировать.
— Что здесь комментировать? — не поняла девушка.
— Особенности орального секса.
Аяко прыснула.
— Ага! — кивнул бугай, широко осклабившись. — Вот и я о том же.
— Ну, всё! — Канэко постучал палочками по краю тарелки. — Успокоились! Как дети малые, честное слово!
— Приношу свои извинения, сэнсей, — проговорил Хизеши, при этом весело глядя на девушку.
— Прошу прощения, — кивнула та.
— Принято, — сказал Канэко.
Авторитет кэндзя, таким образом, был восстановлен, и некоторое время все молча ели.
— Кстати, совсем забыл! — воскликнул вдруг Хизеши, бросая палочки и залезая в карман. — Макото просил вам передать, сэнсей, — с этими словами бугай выложил перед Канэко изрядно помятый листок бумаги. — Обнаружил у Риоты при обыске. Сказал, вы должны взглянуть.
— И чего ты ждал? — недовольно осведомился старейшина, разворачивая листок. — Конца света?
— Да говорю ж: забыл, — смущённо прогудел Хизеши. — Со жрачкой этой!
— Не вини себя, — сказала Аяко. — Конечно, ты отвлёкся. Мы понимаем, как важна еда в твоём дневном расписании.
Бугай покосился на девушку, обиженно хмыкнул, но промолчал.
Канэко тем временем прочитал бумагу и резко выпрямился.
— Что?! — не удержалась Аяко, видя, как старейшина изменился в лице.