Обедать поехали в ресторан. Я волновалась. Сердце билось пойманной птичкой, жар и холод опаляли тело, вызывая табун мурашек. Не представляла общения с представителями этой расы. Весь опыт ограничивался домом терпимости и мужьями. На трясущихся ногах входила в зал. В глазах плыла пелена, делая интерьер расплывчатым. Запомнилась только серость камня, сияние стекла и громкие голоса, бьющие по перепонкам. К нам кто-то подходил, здоровался, поздравлял, а я не видела этих лиц. Не видела ничего, забравшись в панцирь, уйдя в себя.
– Алина, ты слишком напряжена, – прорвали бронь слова Даяна, вместе с тесными объятиями. – Тебе нечего бояться. Ты сакиа. Священная.
– Я неловко себя чувствую, – прошептала ему, пытаясь сморгать пелену. – Мне кусок в горло не лезет и тошнота накатывает.
– Тошнота сейчас пройдёт, – Старас провёл рукой вдоль груди, и тошнота испарилась. – Расслабься. Тебе придётся выходить в свет. К этому надо привыкнуть. А в нашем положении выходов в свет будет очень много.
– Почему, – перевела на него не понимающий взгляд.
– Первая тройня, – погладил по животу. – Будет очень громкое появление, очень много внимания. Сейчас их слышим только мы, но уже через месяц, любой прошедший рядом будет знать, что за сюрприз там скрывается.
– Нам надо предугадать события, – вклинился Шаад. – Мы не знаем реакции парламента. На что они пойдут, узнав? Какие новые законы последуют за этой новостью?
– Я буду драться, – Даян стиснул меня сильнее и запыхтел как бык.
– Даян, братец. Мы должны сделать так, чтобы не пришлось драться, – остудил его пыл Старас.
– Может обратиться в массы, телевидение, газеты, – пискнула я. – На Земле раньше работало.
– Возможно, неплохая идея, – Шаад с любовью посмотрел на меня и протянул руки. – Даян, отпусти Алину. Дай мне потискать.
Даян, грустно вздохнув, передал меня Шааду. Тот тут же усадил мою тушку на колени и обвил руками, целуя в макушку.
– Надо продумать, как лучше это всё провернуть, – согласился Старас и, треснув Шаада по рукам, выхватил у него моё тело. Даян на это громко заржал, привлекая к нашему столу больше внимания. Мне оставалось только покраснеть и спрятать лицо на груди у Стараса.
Так мы и обедали, перетаскивая меня с коленей на колени, принимая поздравления и обсуждая дальнейшие действия. На удивление, меня умудрились накормить до отвала, запихивая в рот по кусочку, при каждом перемещении приза.
***
Моё тело тоже менялось, подстраиваясь под мужей. Я с лёгкостью принимала их в себя, и наши сексуальные игры смели все границы приличий. До сих пор краснела вспоминая, где и в каком количестве они были во мне. Чем больше мы любились, тем лучше я себя чувствовала. Потоки энергии, взрывающиеся при оргазмах, насыщали тело и малышей. Живот рос не по дням, а по часам. Оказалось, что малышей на Ганзалеоне вынашивают всего шесть месяцев, и нам действительно надо торопиться. Время нещадно бежало вперёд, отсчитывая последние дни нашего счастья в замкнутом семейном мирке. Как бы хорошо нам не было в постели, вылезая из неё, все погружались в нерадостные мысли. Мы не знали, что заварим своим заявлением, но другого выхода у нас не осталось.
Газет на Ганзалеоне не оказалось. Все новостные ленты шли в прямом эфире на панелях, расположенных по всему городу. Именно на них мужья и забронировали полчаса на сегодняшний вечер. Наряжались и приводили себя в порядок тщательно, особенно меня. Я должна была блистать, как звезда, светящая в небе, как богиня, несущая чудо. Стальное платье в пол, усыпанное бриллиантами, со складками под грудью, маскирующими округлившийся животик. Волосы, подобранные кверху, уложенные в сложные косы и припорошённые бриллиантовой крошкой. Всё это подчёркивало сияние кожи и делало моё отражение божественным. Мужья надели одинаковые чёрные костюмы и рубашки на тон светлее моего платья.
Такими красавцами мы встречали съёмочную группу в составе из трёх мужчин. Разговорившись до начала эфира, узнали, что они тоже братья и уже семнадцать лет пытаются найти свою гияну, но пока ни одна самка не понесла. Стало тошненько от общения с ними, поэтому сославшись на лёгкое недомогание удалилась в ванную комнату, включила ледяную воду и сбрызнула лицо. Никогда не смогу привыкнуть к устоям этой планеты. За мной в ванную пришёл Шаад, прижал к себе и нежно поцеловал.