Похоже, Старасу понравилось то, что он увидел. Улыбнувшись, склонился к лону и широким мазком провёл языком. От этих действий живот скрутило в узел, ноги ещё больше повело в разные стороны, грудь нестерпимо тянуло, зуд во влагалище сводил с ума. В рот и плоть добавилось ещё по одному пальцу, насаживая меня поступательными движениями. Я мычала, извивалась, поддавала бёдрами пытаясь приблизиться к взрыву, но чего-то не хватало. Умоляюще посмотрела на Шаада. Тот, смочив слюной свой палец, опустил вниз и начал вдавливать в анальную дырочку, внимательно наблюдая за мной. От прострелившего удовольствия закатила глаза, потерявшись на несколько секунд. Очнулась от нехватки трения и усилившегося зуда. Открыв глаза, обнаружила сменившуюся декорацию. Мужчины больше не лежали рядом, не ласкали, не трахали меня пальцами. Они сидели, оглаживая свои огромные члены одной рукой, замерев пальцами в моих дырочках. Я заворожённо смотрела, как большие руки проходят по тёмным членам, сжимая розовые, блестящие головки, огибая гладкие наросты, сдвигая кожу и возвращая обратно. Почувствовала возобновившиеся трения везде, где были пальцы. Они ускорялись в такт движения рук по стволам. Это было какое-то сумасшествие, растягивающее меня в разные стороны. В попу вошёл второй палец, увеличив давление, сорвав пружину в животе, пройдясь взрывной волной по телу, содрогая каждую клеточку. Пока ловила глазами искры, на живот и грудь полилось тёплое семя, сопровождаясь громким рычанием. Размазав по телу сперму, Старас подтянул меня к себе на грудь, Даян прижался ко мне сзади, а Шаад пошёл наполнять ванну.
Сил встать совсем не осталось. Да и не нужны они, как оказалось. Шаад подошёл к кровати, с лёгкостью вытащил из кокона рук и ног, поднял на руки и понёс в ванную комнату. Огромная, круглая чаша утопала в полу, напоминая небольшой бассейн. В неё мы и занырнули вчетвером. Шаад собственнически расположил меня на груди, поглаживая спину и урча тихо в макушку, но долго нежиться в его руках мне не дали. Даян просунул руку под живот и плавно перетащил на себя, расположив руки на ягодицах, массируя их, задевая ложбинку между. Низ живота снова запульсировал, смешивая мысли в кашу.
– Почему всё так изменилось? – попыталась отвлечься от порочных мыслей.
– Это действие привязки, – ответил Старас, переместив меня на свою грудь. – У нас появилась потребность доставлять тебе удовольствие. Мы стали чувствовать твои эмоции, и нам необходимо заботиться о тебе и ребёнке. Через касания мы делимся энергией, которая необходима для безопасного течения беременности. Без неё ты не справишься, плод вытянет твою жизненную силу.
– Но почему к нам такое отношение до беременности? – не отставала от него, не понимала за что столько жестокости выбрасывалось на бедных девушек.
– Без привязки мы вас не чувствуем. Ни запаха, ни эмоций. Вы для нас как баэнзо – коровы, без души и сердца. Только ребёнок меняет вас, наполняя запахом и потоками энергии.
– А как же девушки, умирающие тысячами? Зачем вы насилуете их в домах терпимости? Неужели нельзя отбирать только тех, кто может понести, а остальных отправлять обратно на землю? – не сдержала возмущения. В голове всплыли раздирающие душу крики, переходящие в хрипы и заканчивающиеся мёртвой тишиной.
– Они расходный материал, – жестокие слова Шаада полоснули в груди. – Мы слишком импульсивны и жестоки. Мы воины, покоряющие и уничтожающие цивилизации. Единственное, что сдерживает нашу агрессивность, секс. Без него мы бы давно уничтожили все населения планет, попадающих на пути. Мы вынуждены пользоваться их телами, для поддержания мира во вселенной. Смерть тысяч ничто, по сравнению с уничтожением вселенной.
– Но это жестоко! – воскликнула я. – Мы живые! Мы испытываем жуткую боль! Вы нас раздираете! Вы заставляете правительство Земли расплачиваться с вами живым товаром!