четкими контурными линиями. Возможно, она была выполнена поспешно, но, тем не менее, является великолепным произведением искусства.
Стену разделяют четыре разных характера, на одной стороне двое детей, маленький
мальчик, держащий в руках малышку. Им холодно и они в страхе прижались к друг другу.
Лицо малышки исказилось от крика и маленький мальчик беспомощно смотрит на нее. На
другой стороне стены их мать, лежит, раздвинув ноги на матрасе, пока неряшливая, жирная
скотина натягивает штаны, поглощая при этом содержимое бутылки с надписью ХХХ. Стиль
Мози и ему не обязательно быть здесь, чтобы сказать мне, что это конкретная работа
автобиографична.
─ Боже, он хорош, ─ выдыхает Томми, когда мы вместе подходим к ней. Он сжимает
мою руку. ─ Она не хочет делать этого, но у нее нет другой возможности прокормить своих
детей.
─ Думаю, это он. Он держит свою маленькую сестричку, которую они потеряли на
границе.
─ Какая великолепная картина. Владельцы этого заведения разозлятся. Похоже, ты
стала ярой активисткой, девочка. Разве это не сексуально до смерти?
─ Да? ─ говорю я, указывая на картину. ─ Не думаю, что это можно описать, как что-то
сексуальное.
─ Конечно же, не картина. Я имел в виду твоего парня, в которого ты влюблена. Он что
в рядах Dibujero?
─ Эй, откуда ты знаешь о них?
Томми смотрит на меня, закатывает глаза и затем пожимает плечами.
Я просовываю руки в задние карманы джинс и начинаю ходить кругами, в расстройстве
пиная ногами грязь. Я следую прямо за Мози, словно он в пределах досягаемости, но я всегда
появляюсь на минуту позже. Зажимаю губы зубами и прокусываю сухую кожу, пока она не
начинает кровить. Я продолжаю пинать грязь и снова присматриваюсь к его работе. Затем я
выдергиваю руки из карманов, хлопаю руками по бедрам и просто рычу на картину.
Когда я поворачиваюсь к Томми, он заканчивает фотографировать картину на свой
телефон и вытряхивает еще пару таблеток на свою ладонь. У него целая аптека в его
набедренной сумочке Luis Vuitton, над которой я бы посмеялась, если бы была в лучшем
настроении.
─ Прекращай выходить из себя. Мне и Рокко не обязательно сегодня уезжать. Мы
можем остаться еще на один два дня и помочь тебе найти его.
─ Спасибо! И к твоему сведению, технически я не выхожу из себя. Я просто выражаю
эмоции и это нормально. И вообще-то это здоровая реакция.
─ Ты такаааааая здоровая. Это как раз то, что я думаю, когда вижу тебя. Воплощение
здоровья.
─ Ха-ха. Ты тоже прекрасно выглядишь, словно тебя переехал самосвал. Ну и как, черт
возьми, мы найдем его?
─ Ты нарисуешь ему ответ. Или пометишь его или как они это называют. Ты отправишь
ему свое сообщение через уличный рисунок. Я видел такое в кино. Нам просто нужно найти
магазин, где продают краску.
─ Святое дерьмо! Ты гений! Нам нужно поехать в магазин, где продают краску, и
поговорить с людьми работающими там. Возможно, они знают, где найти его! Сколько здесь
может быть таких магазинов? - Стоп, разве у нас уже не было этого разговора? Сколько
времени мы уже находимся здесь, ходя по кругу?
─ Хренова тонна, вот сколько. Это возможно сработает, только если мы найдем его,
когда он будет покупать краску. Но мы попробуем, и если это не сработает, мы вернем его с
помощью рисунка.
Мы возвращаемся в машину и Томми отправляет сообщение Рокко со всеми
последними новостями, пока я спустив окно смотрю на картину. В ней я вижу его боль, почти
чувствую ужас маленького мальчика. Это что-то, что могло бы напугать меня, если бы я не
видела в картине абсолютную убежденность и силу. Я смотрю на его автопортрет и еще
больше влюбляюсь в него.
Глава 21
Вернувшись в Рай, я проспала весь остаток дня. Я просыпаюсь с закатом и иду в
соседний номер проведать своих друзей. В их уютном будуаре громко шумит телевизор,
Томми и Рокко вдвоем свернулись на кровати и полностью погрузились в телевизор. Между
ними лежит коричневая бумага с пятнами, в которой завернута свежо зажаренная свиная
вырезка или chicharrón, как ее называет Томми. Рокко смотрит на меня и подмигивает, быстро
похлопав по кровати рядом с ним. Судя по музыке в телевизионной программе, происходит
что-то серьезное. Похоже на черно-белое воссоздание реальных драматических событий
прошлого. Упавшая, в ходе какого-то несчастного случая, королева красоты.
─ Ребята, что вы смотрите? Не хотите поездить и поискать Мози?
Рокко снова подмигивает и возвращает свой взгляд к экрану, а Томми ели сдерживая
слезы, кивает и кусает костяшки пальцев.
─ Ребята, что, черт возьми, вы смотрите?
─ Лаура, ─ говорят они в унисон не отрывая загипнотизированных глаз от телевизора.
─ Кто такая Лаура? ─ спрашиваю я, хватая хрустящую свиную вырезку.
─ Что-то вроде Кристины, но только лучше! ─ говорит Томми и пьет оранжевую
газировку через яркую зеленую трубочку.
─ Ток-шоу? Единственное шоу на испанском, которое я знаю, это комедийное о толстом
парне и худющей даме, которое так и называется «Толстый парень и худющая дама».
─ El gordo y la flaca, ─ они снова говорят в унисон. У них стеклянный взгляд. Видимо
они что-то приняли.
─ Думаю, я пойду и посмотрю где Коко. Эй, а в чем дело? Вы что оба свободно
говорите по-испански?
Они оба кивают, не отрывая своих глаз от того, что смотрят. Не могу не думать, что
возможно это действительно одно из лучших шоу и я что-то теряю.
─ И о чем оно?
─ Об осиротевшей мексиканской королеве красоты, которая нуждается в новой почке,
─ говорит Рокко, облизывая свои пальцы.
─ Звучит заманчиво, ─ саркастично говорю я, понимая, что нет никакой возможности
привлечь их внимание. Мои новые лучшие друзья особенные и у них есть определенные
наклонности, особенно когда они под кайфом, как сейчас. Возможно, они помогут мне завтра.
─ Ладно, зайду к вам позже. Я собираюсь прокатиться по округе и посмотреть, смогу ли я
найти Мози.
Следующим утром у стойки регистрации, Клаудия в цветастом халате и бигудях
протягивает мне список ferreterías или магазинов со стройматериалами в округе, в которых
вероятно продают аэрозольную краску. Сегодня Томми просто одержим поиском. Он вытащил
меня с постели в шесть утра. Рокко согласился остаться еще на одну ночь и Клаудия сказала
им, что они могут оставаться в номере бесплатно.
Я не совсем уверена, каким образом я встретила этих людей или кто они, черт возьми,
на самом деле, и почему они согласились быть моими друзьями, но сделав глубокий вдох, я
благодарю Бога за встречу с ними. Я обожаю то, что они обожают меня и то что они с охотой и
готовностью принимают мою безрассудную страсть, а также полностью поощряют то, что как
они знают, может быть совершенно бредовой фантазией.
Вернувшись в комнату, Томми укладывает мои волосы, используя безбожное
количество лака, и за один раз наносит еще больше темных теней на мои веки, сколько я не
наносила за всю свою жизнь.
─ Так гламурно, ─ растягивает слова Томми, распушая мой начес.
─ Я похожа на пьяного медведя панду. Это слишком. Он никогда не узнает меня.
─ В этом и смысл. Мы сделаем это запоминающимся. Мы же можем немного
посотрудничать ради воспоминаний?
─ Ты можешь добиться такого же эффекта с контрастом, обработав фотографию, ─
встревает Рокко, защищая мое мнение.
─ Позвольте мне сделать мою часть. Признайте, что это важно, ─ говорит Томми со
всей строгостью, которую я раньше в нем не наблюдала. Я не знаю чем занимается Рокко, чтобы заработать себе на жизнь, но понимаю, что они много раз спорили по таким вопросам, и что для Томми важно, чтобы Рокко видел значимость того, чем он занимается. Я понимала