Мози передвигается в сторону и предлагает мне место. Не похоже, что он злится. Он
более уравновешенный, чем я. Когда я сажусь рядом с ним и скрещиваю ноги, он наклоняется
и быстро целует меня в щеку. Это не требовательно и не сексуально, это дружеский жест, но
нетерпеливое сердце Ланы нервничает и шепчет: ─ Видишь, я тебе так и говорило. Ты уже
падаешь в пропасть.
─ Ты прекрасно выглядишь, ─ шепчет он мне на ушко.
И я парю в небесах, приземляюсь на облака и это не наркотики. Потому что видите, что
я всегда хотела быть красивой только для него. Каждая диета, на которой я сидела, каждая
стрижка, каждый слой туши для ресниц, которую я наносила перед зеркалом с тех пор, как
встретила его. Я не делала этого ни для кого и ни для чего другого. Каждый раз, когда я
надевала шпильки, я хотела, чтобы он увидел меня. Даже когда это было невозможно. Даже
когда его не было рядом и я не видела его годами. Как, например, когда я отправилась в отпуск
с Дэйлом на Багамы. Пока мы были там я наряжалась каждый вечер и я делала это для Мози.
Не для Дэйла. Не для себя. Я делала это для Мози даже несмотря на то, что его там не было.
Даже несмотря на то, что он никогда не увидит.
Я беру его за руку и сжимаю ее, и он в ответ сжимает мою руку, затем вместе с нашими
переплетенными пальцами он кладет мою руку на его колено. Я не могу смотреть на него, поэтому я смотрю на моих друзей. Глаза Рокко следят за этим интимным движением, и он
подмигивает. Томми тоже замечает и улыбается мне. Все пьяны любовью и сходят с ума от
каждого маленького жеста. Внезапно мне хочется остаться с Мози наедине больше, чем когда-
либо что-либо желаемое мной. Я придвигаюсь к нему поближе и кладу голову на его плечо.
Это первые моменты того, на что будет похожа вся оставшаяся жизнь, говорит моя
внутренняя уверенность. Ты сумасшедшая и таишь в себе нездоровую одержимость, отвечает
скороговоркой мой внутренний критик. Каждое взаимодействие, каждое мгновение, которое
мы разделяем занимает непропорциональное значение в моей голове. Как вы начинаете
отношения с кем-то, кто полон раздутых ожиданий? Я бы поклонилась его алтарю, но он
просто парень, он просто обычный человек.
Я снова сжала его руку. Я тщательно исследовала каждую точку соприкосновения
между нашими телами. Мое ухо на его плече и мое бедро, прижатое к его бедру. Длина моей
руки совпадает с длинной руки Мози, а мое запястье слегка касается его голени, пока мы
сидим. У меня бледная и холодная кожа, как нижняя часть живота рыбы. Его кожа намного
теплее, как горячий шоколад с молоком. Мне хочется испить ее, целиком поглотить весь этот
бархат. Хочу, чтобы он растворился на моем языке и согрел изнутри.
─ Лана выглядит уставшей. У нее был трудный день, ─ говорит Рокко с большой
заботой и отцовским чутьем.
─ Нам нужно идти, ─ говорит Томми. Он встает, зевает и разминает ноги. Рокко лучше
актер, чем он. Томми слегка переигрывает.
─ Спасибо за то, что помогли нам, за то, что помогли Лане, ─ говори Мози, пожимая их
руки сопровождая все это странными братскими объятиями. Что-то вроде ─ «Ты гей, а я нет».
─ Нам нужно поддерживать связь! ─ визжит Томми, хлопая руками, а затем спешит
забрать свои наркотики.
─ Нравится тебе или нет, но ты теперь подписана на нас обоих в Инстаграме, ─ шепчет
мне Рокко, когда целует меня в щеку.
Затем они уходят, дверь закрывается и я скрещиваю руки на груди. Одна рука Мози в
кармане его джинс, а вторая прижата ладонью к двери. Эти два парня были моей защитой.
Моим буфером. Без них я чувствую себя обнаженной. Внезапно образ Мози становится
больше. Почти больше, чем жизнь.
─ Ты голодна? ─ спрашивает он меня.
Я не могу быть еще более довольной. Не могу поверить, что нашла тебя. Что ты
стоишь здесь передо мной.
Я качаю головой, когда он подходит ко мне. Я помню, что он уверенный, сексуальный,
что возможно он знает больше меня.
─ Мы можем двигаться медленно, Лана. Нам не обязательно трахаться.
Потрясающе, когда он говорит это, молотит пенисом в живую. То, что он говорит об
этом, означает, что он думает об этом. Я уж точно думаю об этом. Может он думает, что это то, чем хочется заняться мне. Или же он думает, что я не хочу этого и поэтому считает, что
должен прояснить ситуацию, сказав это вслух.
Секс. Я думаю об этом с той минуты, как встретила тебя ─ и каждый раз, когда ты
рядом. Я думала о грязных вещах, когда должна была защищать тебя. Мое лицо становиться
серым, а плечи падают. Все что есть от сварливой женщины покидает меня
─ Или мы можем сделать это, если ты хочешь, ─ это его улыбка, которая согревает
меня и манит. Он уверен в любом выборе, неважно будем мы этим заниматься или нет. Он
получает удовольствие от того, что дразнит меня и он знает, как сильно я его искала. ─ Иди
сюда, ─ говорит он и разводит мои локти по сторонам, вставляя свое тело в пространство, которое я пыталась защитить ─ мою грудную клетку, мои груди и область вокруг моего
сердца. ─ Я всегда считал, что ты красивая, Лана. Но ты никогда не хотела слышать это, ─
говорит он и его нос щекочет мое ухо. Он оборачивает себя моими руками и оставляет их на
его талии. Я робот. Я не могу говорить. И у меня нет никаких чувств.
─ Может тебе стоит спать на диване, ─ говорю я, отступая из его объятий.
Если бы магия была чем то хорошим, то мы были бы в состоянии пускать ее вход в
отношении тех, кого мы любим. Гипнотизировать, смотря в глаза, разгадывать одним
взглядом. Но вместо этого магия наоборот очень опасна, она заставляет нас видеть то, чего на
самом деле нет. Она заставляет нас верить в иллюзию и в мимолетные видения, которые
никогда не станут реальными. Мне нужно что-то, что будет иметь продолжение, а не то, что
исчезнет в воздухе.
Я полюбила тебя, потому что хотела спасти тебя. И я считала, что если спасаю всех, то
это многое говорит обо мне. Я хотела быть достойной. Я не хотела быть плохой. Я всегда
чувствовала, что испорченность являлась неразрывной частью меня. Я стала социальным
работником, чтобы попытаться изгнать уродливую часть меня.
Конечно же, я не сказала это вслух. Я объяснилась сама перед собой в своей голове.
Как идиотка. Как беззащитная, полоумная девушка, которой и являюсь.
Мози пробегается рукой по своим волосам и с грустью смотрит на меня. Он кивает
головой и массажирует подбородок большим и указательным пальцем, затем смотрит в пол.
─ Во мне нет ни единой части, которая не была бы сложной ─ это легко полюбить, ─
бормочу я, пытаясь объяснить, почему я такая сложная. Это одна из вещей, которую я не могу
испортить и жить, сожалея об этом.
─ Я уже знаю об этом. Я хочу каждую часть тебя.
Если я что то и хотела услышать, то Мози только что сказал это. Но я все равно всегда
буду разочарованием. Я никогда не стану идеальной и по какой-то причине, то, что я
действительно хочу вложить в эти отношения это и есть идеальность.
─ У меня такое чувство, что ты продолжишь отталкивать меня, даже если это
причиняет тебе боль. Должен ли я сдаться? Ты хочешь, чтобы я прекратил пытаться?
Я киваю головой в знак согласия, как гребанная лгунья, кем и являюсь. Я киваю и
киваю, пока каждый дюйм моей плоти кричит: ─ Посмотри сквозь меня, не верь мне,
пожалуйста знай что я хочу тебя, не верь ни чему что я сказала.
Мози сдергивает футболку через голову. Две серебряные цепочки бьются друг об друга,
пока качаются на его груди. Вот он, во всем своем совершенстве, его грудь сжата под