─ Когда я сказал тебе, что пришел пораньше, чтобы подготовить классные комнаты и перенести художественные принадлежности, я их подготовил и все перенес, но только после того, как вскрыл замок.
Не могу ничего с собой поделать и улыбаюсь, несмотря на то, что сопротивляюсь этому каждой мышцей своего лица.
─ У меня был твой домашний адрес до того, как я сел в автобус направляющейся в Детройт. Я слямзил его с письма из жилищного суда на твоем столе.
Он закрывает свое лицо руками, но сквозь его растопыренные пальцы я вижу, как на нем расползается улыбка.
Мое лицо сдается и улыбается, но слезы продолжают бежать по моему лицу, и я борюсь с желанием ударить его, только потому, что он больной.
─ В подвале было муторно, но той ночью было не так уж плохо на диване. Твоя мама проснулась и дала мне дополнительное одеяло. На самом деле я просто хотел почувствовать твою попку.
Я громко смеюсь над этим и моя ладонь взлетает, чтобы ударить его по руке.
─ Хочешь узнать самую большую ложь?
─ Нет, ─ говорю я. ─ Заткнись!
─ Той ночью в гостинице…
─ Да?
─ Когда я сказал, все в порядке и нам необязательно трахаться.
─ Ага.
─ Это было ложью, Лана. Мы должны были трахнуться, ─ Мози облизывает свои губы и улыбается мне. Это самая теплая и самая красивая улыбка, которую я когда-либо видела. И это все мое. Рука Мози дотягивается до меня и он хватает подлокотник кресла, на котором я сижу и тащит его по полу, пока он не достигает одного уровня с краем больничной кровати. Мышцы на его руке напрягаются и я наблюдаю за этим, думая, насколько он сильный, во всех отношениях. Он приподнимается, опираясь на локоть, и хватает меня за затылок. Он притягивает мою улыбку к своей, его глубокие, карие глаза полностью поглощают меня. Я хочу испить его красоту. Не думаю, что мне когда-нибудь будет достаточно. Он встречает мои губы и начинает медленно просить прощение через глубокий поцелуй. Я растворяюсь в нем и душой и телом, синхронизируясь с его ритмом. ─ Тот трафарет твоего лица с бровями, ─ бормочет Мози сквозь наш поцелуй. Я чувствую его зубы на моих губах, когда он улыбается у моего рта.
─ Ладно, достаточно, ─ говорю я и целую его так жестко, что он падает обратно на подушки.
Мози провел в больнице только одну ночь, а я спала в кресле. Утром мы радостно и с небольшой ноткой печали попрощались с Бризой, обещая навещать ее. Охрана сказала, что сопроводит нас до гостиницы, но после выезда мы будем предоставлены сами себе. Днем мы вылетели в Детройт. Я спросила Мо, что он теперь будет делать, имея постоянную визу. Мирамонтес обеспечил ему грин-карту, так что, мы можем остаться в Штатах. Деньги могут купить тебе что угодно, включая семью, органы и страну происхождения.
Он нахально ответил.
─ Женюсь на тебе.
─ Я тебе нравлюсь, потому что я легкодоступна?
─ А я тебе нравлюсь только потому, что я немного знаменит? И Док, ты какая угодно, но только не легкодоступная.
─ Ты тот, с кем тяжело иметь дело.
─ Я тяжелый, ─ говорит Мози, проводя моей рукой по своему паху.
Мы ужасно счастливы и по уши влюблены и прикалываемся над нервно-психическим напряжением в организме.
─ В любой случае это не имеет значение. Пока ты находился под анестезией, Обама изменил всю миграционную политику.
─ Ты прикалываешься надо мной?
─ Не-а. Ты также пропустил военную гонку, вызванную полицейской жестокостью и по видимому теперь, для нас и всех остальных американцев в порядке вещей поехать на Кубу.
─ Как долго я был в отключке?
─ Почти десять лет. Но это круто, потому что теперь ты старше меня.
Лекс встретил нас в аэропорту и позаботился о том, чтобы наше воссоединение была самым великим в истории. В комплекте с моими выкрикиваниями его имени, когда я стояла на верхней ступеньке трапа, а потом бежала по нему вниз, задерживая остальных, чтобы броситься в его объятия.
─ Лекс! ─ выкрикнула я, добежав до него. ─ Я так сильно скучала по тебе!
Мози забрал наш багаж, состоящий из единственной сумки. Он похлопал Лекса по спине, в каком-то подобии братского объятия.
─ Чувак, твоя сестра чертовски сумасшедшая.
─ Мама и папа придут ко мне домой на ужин. Я поставил матрас в гостиной, на котором вы будете спать. Мама принесет блины. Папа сказал передать Мо, что он принесет водку.
─ Да! ─ говорит Мози, поднимая обе руки над головой. ─ Очень жаль, что мне нельзя ни капли, говорит моя одинокая почка. Давайте остановимся у хозяйственного магазина по дороге к тебе домой.