— Так что нам теперь делать? — я выдохнула с облегчением. Больше никаких марафонов.
— Для тебя пока никаких погружений. — прочитал мои мысли? — Три дня отдохнешь и снова за работу. И кстати! — он впервые за долгое время улыбнулся. — Ты сказала нам?
— Не думаю, что ты собираешься меня отпускать сейчас. — сиплый вздох шумно покинул мои легкие. — Но отдых не помешает, хотя, знаешь, здесь кроме новостей ничего смотреть не дают. И то только за едой.
— Венера, я бы и рад тебя отпустить, но до окончания этого проекта не могу. — он развел в стороны руками.
— Я думала мы партнеры. — делано закатила глаза я.
— Конечно. — не понял он мой сарказм. — Но видишь ли в чем дело, твой индивидуальный блокатор еще не готов.
— Мой что, прости? — это мне показалось уже через чур. — Вы меня на цепь посадить собираетесь?! Да лучше бы ты меня тогда пристрелил!
— Полегче, золотце. — его брови в гневе сошлись на переносице. — Мы еще не заключали никакого договора, а ты уже бучу подняла.
— Постой, какой договор?
От неожиданности я рывком встала, но совершенно забыла, что ноги меня пока не держат от слова совсем. В глазах потемнело, тело стало заваливаться. Абрам ловко поймал меня за талию и снова усадил на мягкую скамейку. Дышать было тяжело… По разным причинам.
— Сиди уж. — его тон смягчился, но не до конца. — Вот что я тебе предлагаю. По сути ты уже отработала свое проникновение и могла бы быть свободна…
— Но? — попыталась я подвести его ближе к делу.
— Но этот проект строго засекречен. — сказал, как отрезал. — Даже от правительства. Ты и представить не можешь, во что я тебя втянул.
— Ну, ты не первый, кто меня во что-то втянул. — отмахнулась я, облокотилась влажной от пота спиной о стену и снова присосалась к бутылке с водой.
— Если коротко, то проект завершит свою подготовку в ближайшие пару месяцев, потом войдет в стадию огласки, потом в эксплуатацию…
— И все это время ты собираешься держать меня здесь? — не хотела я верить в это, а то точно повешусь на простыне.
— Это еще не все. Проект в первый год активности не будет обсуждаться ни с кем, а потом его суть, нутро так сказать, будет потихоньку преподноситься верхам из правительства как отлаженная революционная система, которую можно не только в игрушках использовать. — он сел на стул на против меня, как в первую нашу встречу. Да и чувствую я себя сейчас не менее паршиво, чем тогда.
— Несколько лет? Ты серьезно? — обреченность в голосе все труднее скрывать.
— Еще раз говорю, ты не будешь на цепи. И не факт, что это продлится больше двух лет. — он собирался сказать что-то еще, но я очень хотела покончить с этим.
— Абрам, давай кратко, а?
— Хорошо. — он выдохнул и затараторил. — Тебе поставят другой нейроинтерфейс с ограниченными функциями доступа в сеть. Будешь рядовой гражданкой…
— У меня нет гражданства.
— Не перебивай. Уже есть, документы будут готовы этим вечером. — снова ошарашил он меня. — Так вот. С таким девайсом ты не сможешь никуда залезть вне нашего здания, и перекодировать его не выйдет, не стоит тебе знать почему. Просто не делай этого, если жить хочешь. Никакой слежки с нашей стороны, даю слово, сможешь делать что хочешь, хоть людей резать, главное не пытайся слить о нас информацию. Любую. Также мы с тобой подписываем контракт, с которым ты потом сможешь работать в силовых структурах, если захочешь конечно. Платить будем хорошо, плюсом будет любое лечение за счет корпорации. Квартиру сможешь купить уже через полгода, а пока поживешь тут.
— У тебя текилы нет? — озвучила я сейчас свое самое сильное желание.
— Я принесу водки в твою комнату.
— Это камера. — отрубила я.
— Я сказал комната, а не изолятор. — настоял он с нажимом сквозь зубы, встал и зашагал в сторону двери. — Тебя переселяют в более комфортные условия перед операцией.
— А! То есть меня даже не спрашивают?! — попыталась возразить я.
— На счет замены нейроинтерфейса — нет. — он шел второпях, явно намереваясь после окончания разговора сразу же смыться. — Мера вынужденная, пойми наконец. А гражданство и зарплата, жилье… — он на секунду замер у самой двери. — Ты мне кое-кого напомнила в молодости, считай это актом доброй воли.
— Постой! — в нетерпении крикнула я. Он замер. — Ты сам решил дать мне… Все это? — мои руки сделали неопределенный жест в воздухе.
— Конечно. — кажется, искренне удивился Абрам, остановившись у двери на секунду.
Он думал о чем-то своем — это было видно на его сосредоточенном лице. Но, видимо, решил, что на этом разговори окончен. Автоматическая дверь аккуратно закрылась, а я шлепнулась на колени, в попытке догнать засранца на все еще непослушных ногах. Что он себе позволяет!? Возомнил себя волшебником изумрудного города? Я не просила его ни о чем! Тоже мне, святоша. Что это? На пол что-то капает с моего лица. А почему, собственно, я улыбаюсь? Это все препараты, определенно.
Весь следующий месяц прошел как в тумане. Обо мне впервые кто-то искренне позаботился. Впервые мои таланты заметили. Использовали, не без этого, сама виновата, но теперь я работаю на биотек. Корпорация, которая стояла поперек горла всех нелегальных кибернаемников, стала мне домом. Сумасшествие какое-то. Я даже стала полноправной гражданкой… В двадцать девять лет я стала человеком. Звучит до сих пор удивительно.
Раньше вся эта мишура с «правильным» поведением в обществе казалась мне настоящей клеткой с сотней запретов, с правилами, с жизнью в ограниченном пространстве. Мнение не изменилось полностью, но теперь я уверена, что темным личностям с определенными талантами стоит хотя бы подумать о, так сказать, легализации своих навыков. Сотрудничество с большими дядями накладывает некоторые обязательства, что претит духу свободы моего бывшего круга общения, но бонусы от такого тандема перекрывают все.
Во-первых, крыша. Я под защитой. Ни одна мразь больше не посмеет покуситься на мое тело, не попробует украсть деньги, не сможет отобрать работу и даже не подумает угрожать вообще чем-либо. Просто потому, что приедут обученные ребята в черных костюмах и нашинкуют обидчиков. Я даже стала забывать, что не у всех людей так.
Во — вторых, деньги. Биотек щедро платит на постоянной основе, главное не задавать ненужных вопросов. Мои навыки чертовски редки — это факт, но даже хорошие ныряльщики на первой — второй ступени тут в почете чуть ли не как супергерои. И кошелек у них не в меру пухлый.
В-третьих, забота. Как же я была слепа, когда впитывала всю эту лапшу о том, что корпорации доят население, как скот, а их сотрудники просто заложники! Я успела пообщаться со многими людьми здесь, от главы разработки ИИ и ныряльщиков, до отдела маркетинга, мелких инженеров и даже с одним забавным грузчиком. Никто из них не отзывался вот прям резко негативно. Большие штрафы и частые переработки — явление повсеместное, не только в биотек.
Сотрудников кормят, предоставляют жилье, если нужно. Согласно статусу, в компании оплачивают лечение, всегда дадут лишний выходной, если причина веская. Мне, как приближенной главы службы безопасности, доступны почти все блага. Не рай на земле, с таким-то контролем каждого моего чиха в сторону сети, но в разы лучше скитаний по трущобам. Да-да, Абрам был со мной не до конца честен… Нет, не так. Он не раскрывал всех карт и не конкретизировал. Хитрый засранец. За мной следят, но, поразмыслив, не так уж и навязчиво. Особенно если держать в голове тот факт, что я им насолила.
До первой стадии разработки я только и занималась тем, что совершенствовала систему защиты биотек от глубоко проникновения. Витя оказался действительно умным парнем. Его скорость работы с ИИ просто поражала. Мог бы он нырять, я бы стала не нужна… Две недели группа посредственных врачей курировала мое здоровье и психическое состояние вместе с одним ботаником, но они явно не дотягивали до его уровня. Складывалось ощущение что Витя знает вообще все.