— Тем не менее ты ведешь дела в нашей нише под нашей фамилией. — вернув главенство в диалоге с нажимом парировал отец.
— Пустое. — чуть сощурил миндаль глаз юноша. — Это была не моя инициатива.
— Однако ты справляешься, Хуанг.
— Только бездарь не справится с небольшой сетью мобильных закусочных с лапшой.
Они обернулись друг к другу лицом. Стороннему наблюдателю могло показаться, что чиркни между ними зажигалкой и все вокруг взлетит на воздух, но это не так. Как раз наоборот — это было ловкое противостояние, партия в шахматы, спарринг характеров. Своеобразная игра-дуэль, из которой парень не должен выйти проигравшим. Важное условие и, даже, традиция.
— Пройдем на террасу. — скомандовал отец, на что Хуанг только кивнул, принимая предложение продолжить поединок в более тихом и защищенном от посторонних глаз и ушей месте.
Мир над облаками встретил их мерцанием десятков тысяч крошечных маячков всевозможных спутников на холодном черном небе. Удивительно, но сегодня было безветренно, тихо, даже как-то мертвенно. Вдоль роскошно расписанных в восточных мотивах стен горели желтым светом самые что ни на есть настоящие бумажные фонарики.
Отец жестом пригласил сына начать их неспешное шествие по промозглой террасе. Не смотря на глубокую зиму, температурный фон, создаваемый крайне дорогим устройством искусственной атмосферы, позволял прогуляться несколько минут в относительном комфорте.
— Все это ерунда, Хуанг. — тише обычного сказал мужчина.
— Это трогает мое сердце. — не стушевался парень. — Как ты можешь так говорить о том, что дорого твоему сыну?
— Нет, сын. — посерьезнел отец, замедлил шаг и с толикой гнева посмотрел на свое чадо. — ты лишь несколько месяцев назад, как услышал о той игрушке… — мужчина тяжело вздохнул и на мгновенье закрыл глаза. — Не годится это для серьезной работы. Да и как дело всей жизни не годится.
— Тогда что годится? — закипал парень. — Деньги? Влияние? Власть?
— Сила и успех. — холодно отвечал родитель.
— Я отказываюсь заниматься тем, что не принесет мне счастья. — отрезал Хуанг, подошел к высоким по грудь деревянным перилам и устремил взгляд на бесконечное полотно облаков с редко выглядывающими отовсюду иными башнями гигаполиса. Хруст сильно сжатых пальцев заглушала плотная ткань карманов брюк.
Отец стоял позади парня, в очередной раз не зная, что ответить, что сказать. Для него сын не был еще до конца потерян, но чувство ускользающего сквозь пальцы одаренного наследника душило ледяной рукой все его естество. Нельзя сказать, что он не любил сына, однако любовь эта была, по мнению большинства, слишком уж… специфична. Как к самому преданному сотруднику, что был много лет правой рукой, но внезапно решил отойти от дел, чтобы быть… счастливым? Мужчина этого не понимал. Такие ценности ему чужды.
— Киён справится со всем. — заговорил тихо Хуанг. — У него на уме только прибыль.
— В том то и дело, сынок. — расслабился неожиданно для себя Ким старший. — Он хорошо справиться с движением финансов, но не с управлением. Мне нужен ты.
— Так научи его. — пожал плечами парень. — И кстати, самое время. Он уже тратит неприлично много. Это может казаться невинным, но только на первый взгляд.
— Игрушки, хобби, инвестиции. — призадумался отец. — Не вижу ничего, что может заставить усомниться в его способностях. Киёну всего двенадцать, это нормально в таком возрасте, что нельзя сказать о тебе. — он начинал сердится по-настоящему. Добавлял масла в огонь разговор со спиной сына, что было неприемлемо для столь солидного человека. Однако…
— Игрушки сменятся на женщин, хобби на наркотики, отец. — голос Хуанга был усталым. Этот разговор ему надоел. — Ты не видишь, что он превращается в очередного придурка с золотой ложкой во рту? — парень обернулся.
Его лицо уже немного замерзло — щеки и кончик носа покраснели, губы тонкой синеватой полоской плотно сжаты, а глаза слегка заслезились от резкой смены освещения с черного неба на нестерпимо яркие бумажные фонарики. Богатая мимика являла искреннее беспокойство за брата, от чего вся эта картина вызвала в мужчине искорку теплоты, легкий укол вины и жгучую капельку раскаяния чуть ниже горла.
— Ты преувеличиваешь… — попытался казаться снова твердой скалой Ким старший.
— Нет, отец. — перебил его юноша. — Ты замечаешь только его успехи в учебе и в первых попытках вести бизнес. Цельная картина скрыта за ширмой твоего безразличия к душам сыновей.
Это было слишком жестко и жестоко — подумали они оба. Отец семейства Ким прекрасно осознавал, что не так, что можно и нужно менять. Ему сделалось отчаянно больно, хоть и на секундочку. Хуангу, впрочем, тоже. Их взгляды потупились, под костюмами, на коже проступили мурашки толи от слов парня, толи от холода.
— Прости, пап. — шепнул виновато Хуанг, но тут же вернул себе былую жесткость, как и принято в их семье. — Я был слишком резок. Перенесем этот разговор на ближайшее будущее, когда будет время?
— И силы на это. — едва слышно обронил отец, но ветер вероломно украл и без того невесомые слова.
— Что?
— Ветер усиливается. — Ким снова Ким. — Пойдем, я провожу тебя до парковки.
— Отпускаешь? — изумился Хуанг.
— Да. — твердо кивнул отец. — А потом расскажешь мне все в подробностях. Мы же вроде не говорили на эту тему?
— Нееет. — неверяще протянул парень и в подтверждение своего легкого шока несдержанно замотал головой, от чего Ким старший едва заметно улыбнулся уголком губ.
— Ну вот и поговорим. Вернее, я выслушаю тебя.
— Приму это как великую честь. — широко улыбнулся юноша.
— Хватит паясничать, я серьезно. — слегка смутился мужчина, став не в размер своему же шикарному костюму.
На последние слова отца Хуанг лишь продолжил улыбаться и немного ускорил шаг. Они довольно быстро прошли через множество безликих помещений для персонала, сменяя одних телохранителей на других, согласно протоколу.
— У тебя сегодня старт? — внезапно поинтересовался Ким старший, пока они спускались на последнем лифте.
— Ты запомнил? — не переставал удивляться Хуанг.
— Все уши прожужжал. — позволил себе немного закатить глаза отец.
— Сегодня. — хохотнул он. — В двадцать два часа начало.
— Продлится семь дней, я помню. — кивал порядком расслабившийся и уставший глава. — Успеваешь?
— Конечно, за это не беспокойся. — отмахнулся Хуанг. — даже успею перекусить и перепроверить все настройки.
— Может инженерную бригаду вызвать? — Ким старший уже было сверкнул синими светлячками бионических глаз — работа передового нейроинтерфейса, но сын остановил его, замахав руками.
— Не-не-не! Я сам справлюсь.
— Как скажешь. — не стал настаивать отец.
Хуанг в свои девятнадцать лет, не без помощи семьи и подаренного почти готового бизнеса, купил себе отличную, но тем не менее скромную по меркам родни, квартиру недалеко от центра в одной из не самых престижных мега башен на триста сорок четвертом этаже. Спустя год его жилище почти не изменилось — голые стены закрыли защитные композитные панели всех оттенков серого, ради безопасности и успокоения отца, из мебели были только несколько простеньких стульев, пара столов, пусть и из дорогого дерева, вирткапсула последней модели. Спал Хуанг на высокотехнологичном умном матрасе, одежду хранил в встроенном в стену шкафу, кушал дома редко, а готовить вообще не умел, да и не любил. По этой причине помещение, предусмотренное инженерами под кухню, превратилось в небольшой, сильно попахивающий нелегальщиной, цветник.
Да-да, эта маленькая страсть парня была вообще никому не известна, а что до растений — все законно, но очень экзотично. Цветы и травы произрастали самые разные из самых удаленных концов земного шара, почва добывалась с полюсов — единственных мест, почти не тронутых техногенным и радиационным загрязнением. Пользуясь влиянием фамилии и, отчасти, семейным бюджетом Хуанг с пятнадцати лет собирал и выращивал в тайне за городом в подземном бывшем бомбоубежище свою коллекцию. Теперь же его оранжерея едва помещается на кухне в двадцати двух квадратах.