— Это же международный скандал. — покачал головой её коллега. — Из-за одного парня?
— Да, мать твою, Витя! — взвизгнула несдержанно индианка, устав от всех этих пересуд. — Вы все здесь с ума сошли, капиталисты и корпораты…
Дальнейший поток исконно русских ругательств Виктор старался не запоминать, а некоторые выражения не понял вовсе, но догадывался, что ничего хорошего они явно не значат.
— …Человеком быть надо, Витя. — шумно подытожила разгоряченная женщина.
— Я скажу, что понял тебя. — деланно с испугом кивнул ученый, ударив подбородком о грудь.
Они немного отсмеялись. Разрядка вышла внезапной, но такой уместной.
— У меня есть идея. — чуть подсобрался мужчина. — Мы можем дать ему работу у нас. Пусть продолжает работать с виртуальными пространствами, а мы будем только собирать данные. С его уровнем синхронизации и имеющимися виртуальными копиями на первое время этого будет достаточно, а потом можно предложить поучаствовать в более серьезных проектах.
— Не плохо. — ошеломительно улыбнулась Нилам. — Я бы даже сказала отлично! Вот только ему обязательно нужно предоставить лучшее лечение и хорошенько заплатить. А! — спохватилась полная энтузиазма индианка. — Снять все обвинения, конечно же!
— Еще можно подарить ему вирткапсулу последней модели. — подключился Виктор.
Они долго еще горячо обсуждали предложения для пострадавшего парня, отправляли запрос Кварку — полукиборгу, заведующему финансовым отделом, отчитались перед самим Аристархом Михайловичем в письме на его личную почту, пили индийский чай, затем отправились в комнату, выделенную Нилам, ужинали, пили вино, а под утро в смущении разошлись по своим кабинетам.
Часть 9.
20-е декабря 2268 г. Квартира Логиновых.
— От чего времени осталось совсем немного? — шелестел сквозь вуаль тонких штор мягкий молодой девичий голос.
— Не могу сказать. — отвечал юноша в тени под открытым окном. — Я хотел попрощаться.
Луны на ночном небе были едва прикрыты облаками, не давая достаточно света, чтобы разглядеть друг друга как следует, но укрывая нежной полутьмой улицу, взволнованные лица молодых людей и их трепещущие сердца. Парень в стеганой куртке и высоких кожаных сапогах сделал шаг на освещенную масляными фонарями дорогу, красуясь. Добротный лук за его плечами и колчан полный стрел даже не покачнулись. Он был воплощением грации.
— Мне было приятно знать тебя, Юлия. — юноша слегка поклонился. — Я знаю, как найти тебя в другой жизни. Я знаю, как помочь тебе вспомнить.
— Жизнь у всех одна. — вздохнул силуэт за шторкой. — Мы не в силах этого изменить.
— Прощай. — юноша открыл панель персонажа отточенным взмахом ладони. — Я был счастлив встретить тебя.
— Мне было приятно и интересно с тобой, глупый Айзек. — голос девушки дрогнул, силуэт скрылся в глубине дома. — Прощай.
Короткая вспышка. Тело взмокло, пропитало внутренности новенькой вирткапсулы. На всплывшем окне нейроинтерфейса маячили несколько красных тревожных строчек о состоянии гормонов и поднятом до небес пульсе.
Айзек не шевелился. Жало нейропривода уже несколько минут как покинуло тело парня, огни капсулы погасли, комм настойчиво пищал о срочном вызове по внешней связи. Парнишка поднялся, сбросил сырой костюм прямо на пол, отправился нагишом в душ в соседней комнате.
— Сынок! — голос матери слышался словно сквозь вату.
Они пересеклись в коридоре. Айзеку не было дело уже не до чего. Он встал под горячий душ. Сердце щипало, грудь горела, колени не слушались, комм все требовал ответить. Для того, чтобы успокоиться понадобилось еще три минуты. Сегодня парень не хотел принимать препараты. Он жаждал этих эмоций. Настоящих, искренних, своих. Только там он мог их получить.
— Логинов, мать твою, младший! — раздался сокрушительный рев отца в голове мальчика.
Он достучался. Взломал нейроинтерфейс. Айзек ожидал этого, знал, пожалуй, но ничего не мог с собой поделать. Отрешенность захлестнула его.
— Прости, пап. — сил говорить у парня почти не осталось. — Я вымотался.
— Дружочек мой. — голос отца был близок к истерике, но с каждым словом все больше приходил в норму. — Я понимаю, что тебе очень понравилось. Еще бы, ты по восемь часов в день пропадал там, а то и больше, но пойми… — он протяжно выдохнул. — Это далеко не предел игры, завтра ты окунешься в настоящую.
— Это ранний доступ. — пытался вяло парировать Айзек.
Он все еще стоял посреди ванной комнаты с одним полотенцем на бедрах. Разглядывал в большое зеркало во всю стену такого не совершенного, по его мнению, себя. Жаждал вернуться. Быть таким, каким себя чувствуешь. Его даже немного трясло. Он уже осознавал, что получил легкую форму зависимости, но она ему так нравилась, что не оставалось даже мысли о том, что это может привести к чему-то дурному. Как и любой зависимый он думал так: «Я могу остановиться. Это же всего лишь игра». Но это было не так. Для Айзека это стало реальностью.
— Ты слушаешь меня вообще? — внезапно для парня послышался голос отца.
— Пап, я сейчас вообще не понял, о чем ты. — не стал лукавить Логинов младший.
— Ты всю ночь там был. — понизил голос Логинов старший. — Сколько сейчас времени знаешь?
— Я специально попрощался перед рассветом. — голос парня сквозил тоской. — Сейчас шесть утра.
— Мда. — гукнул глава семейства. — Возьми себя в руки.
— Ты что-то хотел? — не дал продолжить занудствовать отцу Айзек.
— Вообще то ты. — хмыкнул он. — Не знаю на кой тебе алгоритмы того ИИ, но я их достал, а тебе советую больше не заниматься датамайнингом. Я тебя прикрывать не собираюсь, это уже за все рамки… — Абрам злился. — Семью под угрозу не смей ставить, сын. Я тебя не так воспитывал.
— Да, пап. Спасибо большое. — парень сильно оживился. На его пути зажегся почти осязаемый лучик надежды. — Но это особый случай. Мне всего-то и надо найти именно этот ИИ в настоящей игре.
— Если ты будешь действовать так, как рассказывал, то максимум что тебя ждет — это пожизненный бан. — твердо чеканил слова Логинов старший. — Не выходи за рамки, сын. — повторял отец.
— Да, пап. — Айзек уже накинул халат и отправился в свою комнату, по пути извинившись перед мамой жестом по-корейски, на что она лишь улыбнулась и махнула рукой.
— Я тебя как никто понимаю. — продолжал Абрам.
— Ты не рассказывал.
— Это не то, о чем можно вот так просто рассказать. — голос отца затухал. — Мне пора работать, захожу в глухую часть здания.
— Может, сегодня вечером расскажешь?
Ответа не последовало, связь оборвалась. В духе Логинова старшего. Сын гордился тем, что не унаследовал этой дурацкой привычки. Не менее же гордился тем, что все-таки у них с отцом есть что-то общее в виртуальных пространствах — их обоих затягивает. Неумолимо, безжалостно и без остатка. Реальность тускнеет, ослабевает, создается ощущение, что настоящий мир там, а вовсе не здесь. Отец упомянул мельком о своих опасениях перед запуском демо версии, предостерегал. Тщетно.
Айзек начал уверенно, смело. После разминки в маленькой локации, подаренной отцом на день рождения, он уже знал, что хочет получить от пробника этого диковинного продукта игропрома. Мелкие задания, охота на зверей, такая необычная, но такая захватывающая стрельба из лука на бегу совсем не похожая на поведение оружия в реальности, манящая. Его звал дух авантюризма, исследование чащоб и горных перевалов, песни с лесными духами, новые города и страны.
Но все закончилось на первой же неделе. Он встретил её в таверне. Дочь десятника стражи подрабатывала уборщицей. Ему, Айзеку, за небольшую плату и парочку пустячковых заданий от хозяина заведения позволили оставаться после закрытия. Он изучал характеристики, многое просчитывал, осваивал непростую математику игры. Уединение, полутьма, вкусная еда и питьё благодатно влияли на его концентрацию, что позволяло лишний часок-другой продержаться в игре. Все планы рухнули, когда Юлия запела.