ша-эны
. Я становился слабее. Думал, что испугаюсь и попрошу помощи, да? Пойду на твои условия? Захочу излечиться? Но ты просчитался.
Переписчик успел сделать три шага, прежде чем на него обрушился удар. Удары. Сарпий ждал этого от
Жрецов
.
Но не от
Проводников
.
2
- Сдается мне, что мы вовремя, коллега. Они же совсем с цепи сорвались!
- И посмотрите! Сейчас же Равновесие не только этого мира пойдет крахом - они заденут все
сущее
.
Именующий с улыбкой осматривал помещение, в котором в разных позах застыли одиннадцать горбатых фигур. Их объединяло одно - голубые потоки, тянувшиеся к Переписчику. Жрецы вооружились Цепями Сумрака. И только один из самых пожилых - которого, впрочем, больше хотелось назвать молодым в теле старика, - крепко сжимая двустороннюю пику серебряного цвета, замер в ударе. Наконечник остановился у самого горла Переписчика в золотом плаще.
- Да... Едва успели, - согласился Созидающий.
- И что теперь?.. - растерялся Именующий. - Вы умеете интриговать!
- Пора пообщаться. Особенно с нашими друзьями. Ваш выход, коллега, я передаю вам вожжи.
3
Никто не понял, что произошло. Как будто все одновременно уснули и проснулись спустя несколько минут. В помещении стояли двое. От них шло нечто такое, отчего захотелось реветь. Каждый из Жрецов почувствовал себя маленьким ребенком, которого отчитывали родители.
Проводники склонили головы, некоторые из Жрецов - Чирох, Ламин и Мордонт - пали на колени. Валорг и Тарлион таращились во все глаза, не понимая,
что
перед ними.
Сарпий смотрел отчужденно. Ему было плевать. Он уже не жил здесь.
- Мы, скромные, - сказал Именующий, - имеем за собой... Хм... Гарантию. Гарантию того, что
ша-эна
не распространится за пределы Бездны. Которая вовсе не Бездна, а
сущее
. Мы проследим.
Разозленные Проводники, безусловно знакомые с явившимися, ответствовали:
- Так не лучше ли вам,
коллеги
, избавить его от силы сейчас, чтобы лишний раз не трогать мироздание?!
- Это не в наших силах, - пряча улыбку, сказал Созидающий. - Все, что необходимо, мы вам сказали. Уж больно топчетесь на одном месте. Ответ на главный вопрос дан, остальное - на вашей совести. Решайте, по какому пути вы направите Тиэльму.
- Не забывая о себе. И не надейтесь, что
ша-эна
поможет
вам
.
Вмешался Именующий, явно наслаждаясь процессом дирижирования.
- Вы только что попрекнули законами мироздания. Вы так ничему и не научились. Как после этого не сохранить мир? О, он простоит еще много веков. И вы станете тому свидетелями, идиоты. Дарион, это опять ты подбил всех?
Молчание. Одна из фигур дернулась. Капюшон немного съехал, и присутствующие увидели открывшуюся морду - острую, с пораженной гнилью кожей и...
"Червяки!" - охнул Валорг, видя, как длинные тонкие твари бороздят липкие клочки плоти.
- Пойдемте, коллега, - небрежно бросил Созидающий. - Кто еще способен пойти на такой риск.
Двое мужчин задержали взгляд на Сарпии. Улыбнувшись, они
ушли
.
4
Коллеги покинули мир. Они просто вознеслись вверх и растворились в воздухе. Тарлион кипел от гнева. Он все понял по сникшим Проводникам.
- Давайте же! - заорал он. - Чего вы ждете?! Помогите нам!
Он бросил Струнку на каменный пол, а сам нанес удар. Молот Небес. Заклинание, которое сжимает сафексную копию Переписчика и уничтожает ее.
Опять он за свое!
"Да. Помогай".
Сарпий не увернулся. Он просто поднял руку, и этого хватило, чтобы Тарлион упал замертво. Жрецы не пошевелились, только побледнели и вперились глазами в труп старика.
- Это будет последнее, что сделает
ша-эна
. Надеюсь, у
вас
, - взгляд на оставшихся Жрецов, - хватит благоразумия, - отрешенно сказал Сарпий.
Что?!
Он чувствовал
ша-эну
. Как никогда. Он был ей. Слился с ней. Она стала Переписчиком. Но Сарпий возобладал над ней.
Потому что сейчас все кончится. Он не имеет права сдаваться.
Он обрел спокойствие. Никто больше не захочет убить его. Некому.
5
Сарпий поворачивается к Проводникам.
- Так что?
- Мы откроем проход, - нехотя произносит один из них, тот, кого назвали Дарионом.
Проводники встают в круг и читают заклинание. Жрецы только хлопают глазами, боясь пошевелиться. Сарпий терпеливо ждет. Все стало каким-то тягуче-медленным. И еще более безразличным.