Петр поступил здесь наподобие большинства начинающих духовный путь — захотел удержать все; совместить прежний закон с новым, соединить строгость Илии с нежностью Иисуса Христа. Это непоследовательно. Необходимо, чтобы один уступил место другому. Эти верующие в начале пути не уступают духу Иисуса Христа, потому что стремятся удержать все и ничем не хотят поступиться.
Есть ли необходимость в этом куще для Иисуса Христа; слуги должны подчиняться хозяину; и когда Бог пожелает явиться Сам, все орудия и результаты человеческой деятельности должны исчезнуть. Для этой жизни кущу Иисуса более удовлетворяет душа распятая, нежели светящаяся.
В БОГЕ, ОТ БОГА И ДЛЯ БОГА
Святость, которую требует от нас Бог —это святость по отношению к Нему Самому. Тогда святость Бога в Нем, от Него и для Него; и поэтому необходимо, чтобы святость этих душ была в Боге, от Бога и для Бога. Она должна быть в Боге, существовать лишь в Нем, так как в противном случае будет являться еще чьей-то, обкрадывая Его; от Бога, ибо святость, полученная не от Бога, не может называться таковой; для Бога, как обращенная к Нему, центру своих устремлений, и призванная служить Его славе. Душа, проникшая в Бога, уже не нуждается более в чем бы то ни было ни в себе, ни от себя, ни для себя; лишаясь всего в Боге, душа обретается лишь в Нем одном, и это подчинение не ради нее самой, а исходящее от нее самой.
БУДЬТЕ ОСМОТРИТЕЛЬНЫ, КОГДА СУДИТЕ
Те, кто смотрят ни дерево порочным взором, считают порочными его плоды. Вышеупомянутые обвиняют меня в лицемерии. Но каким свидетельством они располагают в поддержку своего обвинения? Это, несомненно, странное лицемерие: с добровольными страданиями; с несением своего креста, и не одного; с клеветой, нищетой и гонениями; с разного рода несчастьями и без малейшего намека на мирские блага. Мне кажется, мало, кто прежде сталкивался с подобным лицемерием.
Если таковы основные составляющие лицемерия, я должна стать себе судьей и заявить, что это мне совершенно незнакомо. Бог свидетель, я не вынесла бы того, что выпало мне перенести, если, поступая так, я могла бы стать императрицей или быть канонизированной при жизни.
Это был не мир, но Бог, призвавший меня. Я услышала Глас, которому не могла не повиноваться. Я желала угождать лишь одному Богу; я искала Его, не с тем, чтобы получить от Него, но ради Него Самого. Я скорее умерла бы, чем воспротивилась Его Воле.
Это ощущение в моем сердце, ощущение, которое ни гонения, ни суды не смогут изменить.