Российской императрице выделили целое крыло Мадридского дворца. Филиппа так и не узнала, кого же оттуда выгнали, чтобы обеспечить всевозможный комфорт такой знатно гостье. Завтра должна была состояться официальная встреча с королем и королевой, а на сегодняшний день — день приезда, когда ей положено было отдыхать с дороги, она запланировала встречу с сестрой Луизой Елизаветой. Она не ждала от этой встречи ничего хорошего, но так как это была официальная причина, по которой она приехала в Мадрид, а именно: «поддержка любимой сестры в ее скором материнстве», то и отказаться от встречи Филипа не могла. И она была решительно настроена на то, чтобы присутствовать при родах, чтобы увидеть, как с этим делом обстоят дела в Испании, помимо ее основной миссии.
— Ее королевское высочество, инфанта Луиза Елизавета к ее императорскому величеству императрице Елизавете, — торжественно провозгласил приставленный к ней дворецкий, и Филиппа обернулась к входящей в комнату, которую она выбрала своим временным кабинетом, сестре. Филиппа внимательно осмотрела Луизу Елизавету. Ее беременность не бросалась в глаза, более того, Филиппа заметила, что сестра до сих пор носит корсет.
— Ваше императорское величество, — Луиза Елизавета сделала реверанс. Как бы она не относилась к Филиппе, но обязана была проявлять уважение к императрице.
— Только ради этого стоило вернуться, — не удержавшись, усмехнулась Филиппа, не спешившая хоть как-то приветствовать сестру. Наконец, выдержав паузу и получив взгляд, полный неприязни от инфанты, она указала на диван. — Садись, не думаю, что тебе можно долго стоять. А еще я сомневаюсь, что вот это, — и она жестом указала на корсет, — полезно для дитя.
— Женщина не должна выставлять на показ свое положение, — ответила Луиза Елизавета, но приглашению разместиться на диване последовала, скинув туфли, которые нещадно жали опухшие ноги.
— Это глупо…
— Это жизнь, — перебила сестру инфанта. — Когда семя твоего императорского жеребца даст всходы в твоем лоне, вот тогда ты поймешь. Не сочти за грубость то, что я обращаюсь к тебе вот так запросто, но, мы ведь сестры?
— Конечно, — и они обе улыбнулись, просто физически ощущая фальшь этих улыбок.
— Тогда поделись со своей бедной сестрой, — на этот раз во взгляде Луизы Елизаветы горело любопытство, — твой муж действительно так хорош собой, как о нем говорят?
— Я не знаю, кто о нем говорит, и что о нем говорят при Европейских дворах, но то, что Петр красив, не вызывает сомнений. Как мне, смущаясь, поведал мой новый секретарь, он однажды на поле боя был ранен и принял склонившегося над ним государя за архангела Михаила.
— Значит, на этот раз тебе повезло, — Луиза Елизавета задумалась, а затем тряхнула головой, отчего с напудренного парика посыпалась рисовая пудра, что вызвало гримаску брезгливости к отвыкшей от подобных украшений Филиппы.