Кейлис не подал никакого признака беспокойства – его руки все еще нервно сжимали медные ручки, его лицо было спокойным и бесстрастным. Трант достал из кармана маленький пузырек, наполненный банановым маслом, и вылил его содержимое на пол, как он сделал этим утром. И снова Уокер и Кроули изумленными глазами наблюдали за движением стрелки прибора. Трант достал из кармана часы и, как и утром, перед лицом Кейлис перевел их на час вперед.
– Что это за трюки? – презрительно спросил Кейлис.
Но Уокер и Кроули, с раскрасневшимися лицами, склонившиеся над движущейся иглой, не обратили на это внимания. Трант встал между Кейлис и дверью.
– Теперь вы видите, – торжествующе крикнул Трант полицейским, – разницу между демонстрацией ложного сообщения о побеге Йохансона невиновному человеку и демонстрацией его человеку, которого он послал совершить убийство. Вы видите разницу между тем, как воздействует запах бананового масла на человека, которого с ним ничего не связывает, и перед преступником, который ждал в вестибюле магазина электрогальваники и никогда в жизни не сможет снова понюхать банановое масло, не вспоминая об убийстве. Вы также видите разницу, капитан Кроули, между переводом часов вперед перед человеком, которому они не могут напомнить ничего криминального, и переводом их на час вперед перед человеком, который после того, как убил Бронсона, не в два, а чуть позже часа, присел у тела и установил часы по крайней мере на час вперед, затем убежал, чтобы спокойно поговорить с вами, чтобы установить неопровержимое алиби на время, которое он так точно определил для убийства!
Капитан полиции Кроули, побагровевший от первой вспышки гнева, что убийца сделал из него марионетку, угрожающе повернулся к Кейлису. На мгновение, словно застыв от напряжения, вызванного обвинением, Кейлис сидел словно парализованный. Сейчас, внезапно перейдя от состояния абсолютной безопасности к полному отчаянию, он встретился глазами с Кроули, побелев как бумага, затем, когда его сердце снова начало колотиться, его кожа стала пурпурной. Его красивое, тщеславное лицо превратилось в лицо демона, его детские глаза вспыхнули и он прыгнул к Транту. Но когда двое полицейских встали, чтобы остановить его порыв, он повернулся и прыгнул к окну. Но прежде чем он успел рывком открыть его, сильная рука Уокера схватила его и подтянула обратно.
– Я думаю, это, – выдохнул Трант, взяв себя в руки, осматривая теперь слабого и бессильного пленника, – должно убедить даже капитана Кроули. Но это было совершенно не обязательно, Кейлис. С того момента, как миссис Митчелл показала вам в "Ньюс" сообщение о побеге Йохансона, и вы подумали, что можете безопасно убить Бронсона, заставив ее отправить его к вам, до того, как вы сразили его, перевели его часы вперед и помчались к Кроули за своим алиби, мое дело было завершено.
– Она… она… – руки Кейлис сжались в кулаки, – бросила меня… но ты… подловил ее? – закричал он мстительно.
Уокер и Кроули в изумлении повернулись к Транту.
– Миссис Митчелл? – спросили они одновременно.
– Она твоя жена, Кейлис? – спросил Трант с нажимом.
– Да, моя жена, – вызывающе прошипел мужчина, – восемь лет назад в Сент-Луисе, пока этот проклятый Бронсон не разогнал банду и не отправил меня за решетку на три года, и она подумала, что он, должно быть, привязался к ней и хочет жениться на ней, потому что он помогал ей, пока… пока она не узнала!
– Ах, я подумал, что она была твоей женой, когда увидел тебя после мальчика, но, конечно… – Трант осекся, услышав стук в дверь.
– Мисс Эллисон в своем экипаже снаружи, сэр, – офицер, который постучал, отдал честь инспектору Уокеру. – Она пришла повидаться с вами, сэр. Она говорит, что вы не прислали ни слова.
Уокер перевел взгляд с съежившегося Кейлиса на Транта.
– Нам больше не нужен Кейлис, инспектор, – сказал Трант. – Я могу рассказать мисс Эллисон все факты прямо сейчас, если вы хотите, чтобы она их услышала.
Дверь, которая закрылась за Кроули и его сопровождающим, почти сразу же открылась, чтобы впустить инспектора и мисс Эллисон. С ее светлым, милым лицом, озаренным надеждой, которая сменила былой страх и тревогу утра, Трант едва узнал ее.
– Инспектор сказал мне, мистер Трант, – она протянула к нему обе руки, – что у вас есть для меня хорошие новости, о том, что Канлан невиновен, и поэтому Рэндольф не собирался выходить, как… как они сказали, когда его убили.
– Нет, он вышел не из-за этого! – ответил Трант с триумфом. – Вместо этого он отправился из милосердия с поручением мисс Эллисон, чтобы вызвать врача для маленького ребенка, который, как ему сказали, внезапно и опасно заболел. Телефон в доме был сломан, поэтому он выбежал, не думая об опасности. Я рад, что могу рассказать вам об этом прекрасном, смелом поступке, когда я должен также рассказать вам ужасную правду о том, что женщина, которой он помог и защитил, была той, кто в приступе ревности, когда она обнаружила, что он просто был добр к ней, послала его на смерть.