Мысленный взор
Всегда ли нам нужны глаза, чтобы видеть? Вовсе необязательно! На самом деле, большинство из нас мобилизуют «око духа», чтоб представить себе те предметы, которые не попадают в поле зрения. Когда мы погружаемся в воспоминания, с удовольствием читаем роман или рисуем, мы используем зрительное воображение. Благодаря этой способности можем, например, вспомнить улыбку Джоконды, даже не находясь в Лувре, или мысленно увидеть то, что не существует – скажем, мифических животных типа единорога. Получается, что такое мысленное представление обладает настоящей творческой силой – «абсолютной силой», как говорил английский поэт Уильям Вордсворт. Зрительное воображение также важно для предсказания будущих сценариев: например, прежде чем припарковаться в узком месте, мы способны оценить, войдет ли машина в это ограниченное пространство или нет.
Как нам удается представить себе сцены, которые не могут существовать или еще не существуют? Часто у нас создается впечатление, что мы «почти видим» в результате такой работы воображения. Этот почти визуальный характер вызвал появление теоретических моделей, предполагающих равенство между восприятием и зрительным воображением: по мнению ученых, зрительное воображение задействует те же функции и мозговые сети, что и визуальное восприятие, включая первичную зрительную кору (V1 на рисунке 20). Речь идет о доминирующей в нейронауках модели зрительного воображения, которая встречается как в научной литературе, так и в книгах, предназначенных для широкой аудитории. Однако у этой модели есть одна существенная проблема. Разработанная на основе данных визуализации обычного мозга, она не учитывает результаты исследований, полученных у пациентов с травмами мозга. Между тем около двадцати лет назад стало известно, что пациенты с повреждением коры в затылочной части мозга и нарушениями зрительного восприятия могут иметь совершенно нормальное зрительное воображение.
Вот поэтому мы предположили другой вариант: зрительное воображение разделяет некоторые процессы со зрением, но оно не требует активации зрительных участков затылочной доли. Мысленная визуализация, скорее, основана на функционировании зрительных сетей «высокого уровня». Расположенные в «полу» височной доли, в самой нижней части мозга, эти сети, как мы только что видели, имеют важное значение для зрительного распознавания. Как известно, пациенты с обширными травмами височной доли могут утрачивать свои способности зрительного воображения. Совершенно неожиданно выяснилось, что у этих неспособных к визуализации воображаемых предметов пациентов почти всегда были повреждения височной доли левого полушария.
Но как тогда обстоит дело со зрительным воображением у здоровых людей? Чтобы ответить на этот вопрос, мы отобрали двадцать семь работ в области нейровизуализации, отвечавших строгим критериям, и проанализировали результаты (провели то, что в научной методологии называется «метаанализ»). Как мы уже говорили ранее, результаты очевидны: никакой активности в первичной зрительной коре V1 при задействовании зрительного воображения не отмечается. И напротив, интенсивно используется небольшой участок в левом полушарии в области веретенообразной извилины, расположенной в нижней части височной доли (близко к важному для чтения участку – см. рисунок 20). Кроме этого, обнаружилось вовлечение участков, расположенных выше в мозге, которые отвечают за внимание и рабочую память. Такая «симуляция» визуальных экспериментов также может происходить за счет активации таких механизмов активного восприятия, как зрительное внимание. Есть и другой факт, подтверждающий эту теорию: управляемые вниманием движения глаз обычно следуют в более или менее одном направлении как при изучении реальной сцены, так и при воспроизведении этой же сцены с привлечением долгосрочной памяти.
Можно ли считать афантазию формой ментальной слепоты?
Если некоторые пациенты с повреждением височной доли левого полушария утрачивают свои способности зрительного воображения, то эти способности не будут для всех одинаковыми даже при отсутствии повреждений мозга. В конце XIX века английский ученый и двоюродный брат Чарльза Дарвина Фрэнсис Гальтон расспросил нескольких людей о яркости их зрительных представлений и обнаружил, что их ответы существенно различались. Так, например, к его большому удивлению, большинство его коллег-ученых ответили ему, что они не имели ни малейшего представления о зрительном воображении!
Дело в том, что, как и было подтверждено впоследствии более глубокими исследованиями, субъективное восприятие при произвольном воображении очень различается у разных людей. Представьте себе, например, красное яблоко: насколько детально вы мысленно видите фрукт? Видите ли его текстуру и тонкие оттенки цвета? У одних визуализация достигает такой степени, что они почти видят то, что представляют себе – ярко и детально, в то время как у других воображение не такое сильное. У отдельных людей, которые, к тому же совершенно здоровы (приблизительно 4 % от взрослого населения), зрительное воображение полностью отсутствует с самого рождения.