Две заметки редактора
Статья. Гр, 1873, № 27, 2 июля. (XXI)
Данная публикация состоит из двух частей. В первой Достоевский отвечает на письмо неизвестной слушательницы Высших московских женских курсов, помещённое в этом же номере «Гражданина», которая упрекала журнал в якобы выступлениях против высшего женского образования в России. Достоевский как редактор ещё раз уточняет: «Припомним же, что мы пожелали и о чём заявили в 22 № “Гражданина”.
“1) Строгая учебная дисциплина может быть введена и иметь целью требовать от женщин непременного учения, безо всяких послаблений в их пользу, и немедленно исключать тех из них, которые не учатся или учатся дурно.
2) Малейшее нарушение правил нравственности должно повлечь за собою немедленное исключение женщины из числа учащихся.
3) Ежегодные экзамены должны быть безусловно строги».
И вот за такие желания, или подобные им, нас обыкновенно объявляют в печати и обществе — ретроградами. <…> Но уверены ли вы, спрашиваем опять, что все слушательницы женских курсов садятся теперь <…> на студентскую скамью с ясным сознанием того, чего хотят, и не путаются в пустопорожних теориях? И вот единственно потому мы и желали, <…> чтоб женщины являлись прежде всего учиться и чтобы требовать от них непременно учения, самым строжайшим образом…»
Во второй «заметке» Достоевский объясняет, почему не отвечает «на критики, нападения и ругательства» в адрес Гр и его лично со стороны других печатных изданий, в основном, так называемой «либеральной журналистики». Здесь он повторяет аргументацию, уже высказанную им в «Полписьме “одного лица”» на страницах «Дневника писателя» (1873): «Во-первых и главное: не отвечать же каждому шуту?..» Достоевский специально оговаривается, что есть и не шуты, но зато «неискренние», так что отвечать им тоже чести мало. «Это целая толпа пишущей братии, когда-то, от предков наследовавшая несколько либеральных мыслей, но в совершенной их наготе и наивности, безо всякого их развития и толку. Что у Белинского и Добролюбова предлагалось всё же с некоторою последовательностью, то утратило у них все концы и начала. <…> Первая их забота, разумеется, чтоб было либерально…» И далее в особую вину Достоевский ставит таким «публицистам» то, что они даже о самых серьёзных и даже трагических проблемах (эпидемия самоубийств, распространение пьянства) зубоскалят и с горечью резюмирует: «Тут окончательная утрата понимания всего, что вне их приёмов, привычек и ихнего казённого и вымученного фельетонного слога, утрата почти языка человеческого…»
Но совсем особо упоминается в заметке г-н Н. М. (Н. К. Михайловский) из «Отечественных записок», который, по мнению Достоевского, безусловно искренний и умный публицист, и которому он давно хотел отвечать и обязательно ответит на его «критики». Полностью, в отдельной статье, своё обещание впоследствии Достоевский так и не исполнил.
Двойник
Петербургская поэма. Повесть. ОЗ, 1846, № 2, с подзаголовком «Приключения господина Голядкина». (I)
Основные персонажи:
Андрей Филиппович;
Берендеев Олсуфий Иванович;
Берендеева Клара Олсуфьевна;
Вахрамеев Нестор Игнатьевич;
Владимир Семёнович;
Генерал;
Голядкин Яков Петрович;
Голядкин Яков Петрович (младший);
Емельян Герасимович (Герасимыч);
Каролина Ивановна;
Остафьев;
Петрушка;
Писаренко;
Рутеншпиц Крестьян Иванович;
Сеточкин Антон Антонович.
Мелкий, но чрезвычайно амбициозный чиновник 9-го класса (титулярный советник) Яков Петрович Голядкин до определённого момента был своим существованием доволен: ждал повышения по службе, жил в своей квартире, имел камердинера. Но угораздило его влюбиться в дочку статского советника Берендеева. Повесть начинается с эпизода-катастрофы, когда бедного Голядкина не пускают на званный обед по случаю дня рождения Клары Олсуфьевны в дом Берендеевых, а когда он всё-таки окольными путями проникает внутрь, его с позором, на глазах всех гостей и самой Клары Олсуфьевны в буквальном смысле вышвыривают вон. Именно в этот вечер Голядкин впервые и сталкивается со своим двойником — Голядкиным-младшим, который уже в скором времени обходит Голядкина-старшего и по службе, и в личной жизни и вообще полностью и совсем оттесняет Якова Петровича, занимает его место в этом мире. Бедный Голядкин борется-сопротивляется изо всех своих сил, но, увы, борьба заканчивается тем, что его увозят в сумасшедший дом…