В мемуарах польского инсургента отмечается, что русский национализм Достоевского был грубым и агрессивным, из-за чего поляки избегали разговоров с ним и подозревали его в болезненной мании. В польском достоевсковедении до сих пор, как «парадокс Достоевского», дискутируется вопрос: «Отчего у великого русского писателя — “всечеловека”, проповедующего грядущее братство всех народов во Христе, столько брезгливости в отношении к полякам и вообще к “другим”?» [КУШ-ТОГУЛ], и ставится задача: понять «двойственность Достоевского — гуманиста и шовиниста, способного унижать людей других национальностей», и задается сакраментальный вопрос: «Как это возможно, что именно он, как никто другой среди великих писателей, выражающий огромное сочувствие к страдающим соотечественникам, так примитивно презирал иностранцев?» [УГЛИК. С.136][113].
И действительно, ведь ни один из русских классиков, кроме Достоевского, не выказывал себя ксенофобом или позволял себе смеяться над людьми, поставленными в маргинальные условия. Польские исследователи пытаются найти более или менее убедительный ответ на этот парадоксальный вопрос, рассматривая три причины [КУШ-ТОГУЛ]: политическую (восприятия поляков как врагов целостности Российской империи), этическую (неприязнь к психологическим и культурным особенностям поляков как инородцев) и религиозную (ревностная ненависть православного шовиниста к католицизму), но проблема все еще ждет своего обстоятельного, всестороннего рассмотрения.
Не менее болезненной в контексте парадоксальной ксенофобии Достоевского является еврейская тема, ибо именно он, как мыслитель и политический публицист во многом задал тон дискурсу о «еврейском вопросе»[114]. И здесь голос Достоевского, мыслителя, страстно мечтающего о братской любви между народами, опять-таки звучит резким диссонансом среди высказываний других писателей-классиков. Не будучи ни знатоком еврейской жизни, как Николай Лесков, не имея, в отличие от Льва Толстого, ни малейшего представления об особенностях иудейского вероисповедания, ни обладая опытом личного общения с эмансипированными евреями, как Тургенев, Лев Толстой, а впоследствии Антон Чехов и Максим Горький, Достоевский, этот великий гуманист, страдатель во Христе за все человечество, заслужил — единственный из всех русских писателей-классиков (sic!), стойкую репутацию антисемита (юдофоба). Несмотря на публичное заявление Достоевского — «я не враг евреев и никогда им не был» [ФМД-ПСС. Т. С.86], еще
в современной ему прессе неоднократно появлялись заметки, в которых доказывалось, что он был антисемитом [ГРИШИН (I). С. 81].
Сама по себе постановка вопроса «Был ли Достоевский антисемитом?» — см. например, одноименную статью [ГРИШИН (I)] или «По поводу суждений об антисемитизме Достоевского» [КАСАТКИНА Ч. А.] — представляется парадоксальной, ибо как декларировал с позиций христианского персонализма все тот же Николай Бердяев, автор книги «Mиpocoзepцaниe Дocтoeвcкoгo» (1923):
Культивирование нелюбви и отвращения к другим народам есть грех, в котором следует каяться. Народы, расы, культурные миры не могут быть исключительными носителями зла и лжи. Это совсем не христианская точка зрения. Христианство не допускает такого рода географического и этнографического распределения добра и зла, света и тьмы. Перед лицом Божьим добро и зло, истина и ложь не распределены по Востоку и Западу, Азии и Европе. Христианство, а не люди XIX века, принесло в мир сознание, что ныне нет эллина и иудея. Ненависть к западному христианству, к католичеству есть грех и человекоубийство, есть отрицание души западных народов, отвержение источников их жизни и спасения[115].
Однако же столь одиозная, казалось бы, применительно к имиджу «великого христианского гуманиста» тема дискутируется и по сей день, см, например, [САРАСКИНА], [ДОСиЕВР], [VASSENA], [ШРАЕР] и др. Данному парадоксу Достоевского нами будет уделено отдельное внимание ниже, в Гл. VII и VIII.
«Парадоксальные» высказывания из записных книжек Ф. М. Достоевского
Гоголь — гений исполинский, но ведь он и туп, как гений.
Пушкин — главный славянофил России.
113
Наше назначение быть другом народов. Служить им, тем самым мы наиболее русские. Все души народов совокупить себе [ДФМ-ПСС. Т. 24. С. 278].
114
Полемика о «еврейском вопросе» находилась на актуальной повестке дня вплоть до гибели Российской империи.
115