Очень жестко, как ни странно, звучала критика в адрес Достоевского-публициста и со стороны ультраконсерваторов, в первую очередь — Константина Леонтьева (об этом подробно пойдет речь в Гл. IV).
Отдельной темой в истории русской литературы является многолетняя вражда между Иваном Тургеневым и Достоевским, скандально вынесенная последним в художественную сферу. В романе «Бесы» один из характерных персонажей — тщеславный, беспринципный, исписавшийся и отживший идейно свой век литератор Семен Егорович Кармазинов, являет собой злую пародию на Тургенева, содержащую также политическое обвинение: в очевидной симпатии Тургенева к «нигилистам» и заговорщикам.
В основе конфликта лежала, несомненно, личная антипатия: вечно нуждающегося разночинца Достоевского больно уязвляла барственность Тургенева. В письме А. Н. Майкову от 16 (28) августа 1867 г. Достоевский говорит:
Откровенно Вам скажу: я и прежде не любил этого человека лично <…>. Не люблю тоже его аристократически-фарсерское объятие, с которым он лезет целоваться, но подставляет Вам свою щеку. Генеральство ужасное [ДФМ-ПСС. Т. 28. Кн. 2. С. 210].
Кроме того их разделяли глубокие идейные разногласия:
Тургенев — убежденный западник, сторонник введения парламентских форм правления в России, заигрывающий с революционерами и революционной молодежью. Достоевский, всегда тяготевший к славянофильству, веровавший в особый христианский путь России — монархист, убежденный противник европейской буржуазной цивилизации. Достоевский обвиняет Тургенева в атеизме, нелюбви к России и преклонении перед Западом:
Заметил я, что Тургенев, например (равно как и все, долго не бывшие в России), решительно фактов не знают (хотя и читают газеты) и до того грубо потеряли всякое чутье России, таких обыкновенных фактов не понимают, которые даже наш русский нигилист уже не отрицает, а только карикатурит по-своему. Между прочим, Тургенев говорил, что мы должны ползать перед немцами, что есть одна общая всем дорога и неминуемая — это цивилизация и что все попытки русизма и самостоятельности — свинство и глупость. Он говорил, что пишет большую статью на всех русофилов и славянофилов. Я посоветовал ему, для удобства, выписать из Парижа телескоп. — Для чего? — спросил он. — Отсюда далеко, — отвечал я; — Вы наведите на Россию телескоп и рассматривайте нас, а то, право, разглядеть трудно. Он ужасно рассердился.
<…> Может быть, Вам покажется неприятным, голубчик Аполлон Николаевич, эта злорадность, с которой я Вам описываю Тургенева, и то, как мы друг друга оскорбляли. Но, ей-Богу, я не в силах; он слишком оскорбил меня своими убеждениями. Лично мне все равно, хотя с своим генеральством он и не очень привлекателен; но нельзя же слушать такие ругательства на всю Россию от русского изменника, который бы мог быть полезен. Его ползание перед немцами и ненависть к русским я заметил давно, еще четыре года назад. Но теперешнее раздражение и остервенение до пены у рта на Россию происходит единственно от неуспеха «Дыма»[158] и что Россия осмелилась не признать его гением. Тут одно самолюбие, и это тем пакостнее…» [ДФМ_ПСС. Т. 28. Кн. 2. С. 211–212].
Немаловажным обстоятельством являлось категорическое несогласие Тургенева с творческим методом Достоевского, парадоксальным порой, с точки зрения Тургенева, крайностями его психологизма. Тургенев во многом субъективно, в соответствии со своим уравновешенным психическим складом, ошибочно воспринимал трагический мир героев Достоевского как своего рода болезненную апологию страдания. С. Л. Толстой[159] приводит в своих мемуарах характерное несправедливое суждение Тургенева о «психологизме» Достоевского: «Насколько я помню, он так говорил про него, — вспоминал С. Л. Толстой: “Знаете, что такое обратное общее место? Когда человек влюблен, у него бьется сердце, когда он сердится, он краснеет и т. д. Это все общие места. У Достоевского все делается наоборот. Например, человек встретил льва. Что он сделает? Он, естественно, побледнеет и постарается убежать или скрыться. Во всяком простом рассказе у Жюля Верна, например, так и будет сказано. А Достоевский скажет наоборот: человек покраснел и остался на месте. Это будет обратное общее место… А затем у Достоевского через каждые две страницы его герои — в бреду, в исступлении, в лихорадке. Ведь 'этого не бывает'"»[160].
158
«Дым» — пятый по счёту роман И. С. Тургенева, опубликованный в 1867 г. в журнале «Русский вестник». Действие происходит на водах в Баден-Бадене, где проводят время представители русского высшего света и генералитета, списанные Тургеневым с натуры. В России роман был воспринят резко критически. Друживший с Тургеневым Ги де Мопассан в своей рецензии вполне справедливо писал, что в этом романе:
Тургенев показал «успех революционных умов, а вместе с тем — их слабость и причины их бессилия <…> Он подвергся тогда нападению сразу с двух сторон; его беспристрастность возбудила против него обе соперничающих фракции» [МОПАССАН].