Достоевский-сатирик
Произведения Достоевского, собранные здесь, созданы в 1858—1863 годах — в условиях общественного подъема в России, который наступил после поражения в Крымской войне, обнаружившей банкротство всей реакционной внешне‑ и внутриполитической системы самодержавия Николая I, в период подготовки и проведения крестьянской реформы 1861 года и начавшейся вскоре вслед за тем правительственной реакции. Несмотря на героизм, стойкость и мужество, проявленные защитниками осажденного Севастополя, изумившие весь мир, царская Россия проиграла Крымскую кампанию, и это вызвало гнев и негодование в самых широких слоях общества. Вся передовая, мыслящая Россия пришла в движение, и царизм вынужден был отступить: перед лицом общего недовольства и угрозы крестьянской революции Александр II был вынужден встать на путь отмены крепостного права, на путь проведения судебной, военной и других реформ с целью сохранить устои самодержавия и помещичьего землевладения.
В этой обстановке особенно широкое развитие в литературе получил сатирический жанр. В 1856—1857 годах появились «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина, приковавшие к себе всеобщее сочувственное внимание и оказавшие воздействие на плеяду русских писателей 50‑х годов. С остро сатирическими произведениями, разоблачающими сверху донизу дореформенные крепостнические порядки, взяточничество, казнокрадство и произвол чиновничества и судебных властей, выступают во второй половине 50‑х годов Н. А. Некрасов, А. Ф. Писемский, А. Н. Островский, П. И. Мельников-Печерский. Огромное электризующее влияние на русского читателя приобретают «Колокол», «Полярная звезда» и другие издания А. И. Герцена. В «Современнике» вожди революционных демократов 60‑х годов Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов широко пропагандируют «гоголевское», социально-критическое направление в литературе. С 1859 года Добролюбов организует в «Современнике» особый сатирический отдел «Свисток», а поэт-сатирик В. С. Курочкин и художник-карикатурист Н. А. Степанов основывают еженедельный сатирический журнал «Искра», быстро завоевавший, как и другие сатирические журналы 60‑х годов, громадный успех у читателя.
Создавая свои первые, написанные после выхода из Омского острога (где он отбывал в 1850—1854 годах каторгу, осужденный за участие в социалистических кружках петрашевцев) повести — «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели» (1859), Достоевский оказался захваченным общим оппозиционным настроением тогдашней литературы. Впечатления жизни в Семипалатинске (1854—1859) дали ему богатейший материал для создания двух «провинциальных хроник», сверкающих неповторимыми юмористическими и сатирическими красками, в которых Достоевский, следуя по пути, проложенному Гоголем и Щедриным, ярко рисует быт и нравы губернской дореформенной — городской и поместной — России. Но великий писатель-психолог остается и как сатирик глубоко оригинален. Насыщенная комическими эпизодами провинциальная хроника перерастает под его пером в трагедию, ее заурядные бытовые конфликты обретают психологическую сложность и глубину. История, рассказанная писателем в «Дядюшкином сне», на первый взгляд имеет водевильный характер: используя слабоумие старого князя, Марья Александровна, «первая дама в Мордасове», пытается выдать за него свою дочь Зину. Но автор строит рассказ об этом провинциальном водевиле так, что каждый из персонажей в ходе рассказа постоянно получает новую глубину и готовая уже сложиться у читателя его оценка неожиданно тут же опровергается. В заурядной Марье Александровне открываются черты своеобразного провинциального «Наполеона в юбке», а слабоумный князь, не переставая быть жалким и комичным, обретает черты рыцарства, становится воплощением обиженной и беспомощной человечности. Независимая, гордая и прекрасная в своем гневе Зинаида в конце концов хоронит трогательные воспоминания о своей первой полудетской любви и делается великосветской аристократической дамой.
Еще большую определенность метод изображения человека, обнаруживающий, что каждая однозначная оценка его всего лишь относительна, так как он заключает в себе единство множества противоречивых свойств, для всестороннего охвата которых нужна не «арифметика», а «высшая математика» человеческой души, получает в «Селе Степанчикове». Молодой герой повести приезжает здесь в деревню к дяде, где перед ним возникает необходимость разгадать характер Фомы Опискина — порождения крепостничества, озлобленного и невежественного приживальщика, «русского Тартюфа», ханжи и пустослова. И однако Фома оказывается неизмеримо шире всех этих определений. В этом исковерканном жизнью человеке таится гениальный актер, «переигрывающий» всех других персонажей повести. За нелепыми и вздорными на первый взгляд выдумками и капризами Фомы скрываются огромная, приобретенная и развитая годами психологическая наблюдательность, тончайшее знание людей и обстоятельств, блестящее владение сознательно надетой на себя маской. Не случайно в 1917 году в гениальном исполнении Москвина Фома Опискин на сцене Московского Художественного театра воспринимался публикой и театральными критиками в качестве своеобразного предшественника Распутина, а гневно и саркастически изображенные Достоевским в «Селе Степанчикове» типы старой генеральши и «хора» суеверных, тупых и невежественных старух-приживальщиц обрели в их глазах значение грозного сатирического обобщения, символа обреченной историей на гибель царской монархии.