IX
: Основы политического строя
Чего-то можно достичь, действуя в одиночку. Но для большинства целей требуется, чтобы мы действовали согласованно с другими. Однако у наших соседей есть собственные цели и мотивы, и зачастую они не заинтересованы в предложенной нами цели, а то и враждебны ей. Как мы можем влиять на других таким образом, чтобы они действовали для достижения целей, которые мы считаем необходимыми и желательными? Это главная проблема индивида, живущего в обществе. Необходимость найти ответы на этот вопрос порождает политику, представляющую собой учение или умение влиять на других так, чтобы они действовали для достижения целей, которые их инициатор считает необходимыми и желательными.
Одним из ответов на эту фундаментальную проблему является учреждение постоянных групп, или организаций: семьи, клана, племени или нации, государства или армии, религиозного ордена или коммерческого предприятия. Эти и другие институты представляют собой человеческие коллективы, которые поддерживают свое существование во времени, придерживаясь определенных фиксированных целей, форм, вроде названия, под которым они известны, и определенных процедур, с помощью которых они принимают решения и действуют как единое целое. Каждое учреждение учит, убеждает или принуждает своих членов действовать в соответствии с этими фиксированными целями и формами, соблюдая общепринятые общие правила и процедуры, так, чтобы они надежно функционировали как единое целое, без необходимости каждый раз убеждать или принуждать заново.
Но что заставляет людей, несмотря на их собственные уникальные цели и мотивы, объединяться в организацию, функционируя как единое целое вместе с другими его членами, в соответствии с установленными целями и формами этой организации?
Хорошо известны три возможности: во-первых, индивиды присоединяются, если им угрожают репрессией. Во-вторых, они присоединяются за плату или иное вознаграждение. Наконец, они присоединяются, если рассматривают интересы и цели организации как свои собственные. Из этих альтернатив вторая создает самые слабые институты, поскольку те, кто участвуют в каких-то тяжелых усилиях в обмен лишь на определенную денежную сумму, постоянно считают, стоит ли риск оплаты, и смотрят по сторонам в надежде на предложение более высокой оплаты или меньшего риска. Институты становятся несколько стабильнее, если люди завербованы в них путем запугивания их или их близких. Но на такие институты всегда находятся на грани мятежа, пока угроза существует, и на них, безусловно, нельзя полагаться, когда возникает ощущение, что угроза отступила.
По этим и другим причинам социальный институт крепок, лишь тогда, когда участники видят интересы и цели организации в качестве своих собственных. Представьте себе, например, бойца, берущего в руки винтовку, надеясь добиться независимости своему народу после долгой истории преследований. Таких людей не нужно принуждать к битве или давать им хорошую оплату за службу. Тот факт, что они борются за благо своего народа, достаточен, чтобы они, ради такого коллектива (племени или нации), бросили на весы свою жизнь. Огонь, пылающий в их груди, движет их на акты храбрости и самопожертвования, которых невозможно добиться никаким запугиванием или обещанием платы.
Многие теории предполагают, что политические события мотивированы заботой человека о своей жизни и собственности. Но любой, кто был свидетелем поведения людей в военное время или в конфликте совсем ненасильственном, типа избирательной кампании, понимает, что эти предположения абсолютно неверны.
Это правда, что человек временами мотивируется заботой о своей жизни или собственности. Но человеческие индивиды также способны рассматривать цели и интересы коллектива или института, членами которого они являются, как свои собственные, и действовать согласно этим целям и интересам, даже когда такие действия отрицательно задевают его жизнь и собственность. Политические события часто определяются поведением людей с именно такими мотивами.
Политическая теория, разрабатываемая для понимания людей такими, какие они есть на самом деле, а не для того, чтобы рассказывать нам истории о приключениях какого-то фантастического существа, изобретенного философами, не может обойти эту способность индивида признавать цели коллектива в качестве своих. Эта способность, удивительная и вместе с тем обычная, как воздух, которым мы дышим, существует вокруг нас ежедневно и ежечасно. Это основа нашего естества, и не может быть убедительного объяснения силы и слабости человеческие институтов, если в центре их не стоит эта способность. Поэтому давайте рассмотрим этот вопрос более внимательно.