Аналогичные ограничения касаются и государственной монополии на организованное принуждение внутри государства. В силу особых полномочий, на которые оно претендует, национальное государство лишает племена и кланы, находящиеся в его границах, возможности вооружаться и вести войну, а значит, ограничивает их способность защищать свой народ и добиваться его свободного волеизлияния. Поступая так, национальное государство берет на себя обязательство защищать все племена и кланы в пределах своих границ. Это обязательство проистекает из самого характера режима национальных государств и требования национального правительства, согласного с этим режимом.
Чтобы убедиться в этом, рассмотрим следующее. Мы знаем, что племя или клан, не получающий защиту от государства, начнет организовывать защиту своих членов. Таким образом, национальное государство, которое не может защитить все племена и кланы на своей территории, побуждает и быстро получит возврат к анархическому кланово-племенному режиму внутри своих границ. Это начнется в районах и городах, где незащищенные племена наиболее сильны, а затем распространится, пока не станет угрозой самому существованию государства. Анархия представляет также привлекательное поле для организованной преступности, предлагающей защиту в обмен на плату. Анархия не менее привлекательна и для империалистических противников национального государства, типа марксистских и исламских террористических организаций, находящих в анархии идеальные условия для вербовки сторонников. Перед лицом подобных угроз племена и кланы, еще не поддавшиеся криминальному и террористическому запугиванию, начнут искать защиты у иностранных национальных или имперских стран. Таким образом, анархические условия почти в любом государстве разжигают имперские интересы и надежды других государств. Так, ситуация анархизма после распада Югославии вызвала американскую интервенцию, которая, в конце концов, привела к бомбардировкам сербских городов и размещению постоянного иностранного военного контингента в Боснии и Косово - анархический режим вызвал империалистический ответ. Точно так же анархические условия в Сирии и Ираке разожгли имперские амбиции Америки, России, Турции и Ирана.
Имперское государство полагает себя вправе диктовать закон всем нациям и обеспечивать его соблюдение в соответствии со своим собственным пониманием. Достоинство режима национальных государств заключается в том, что ни одна нация или коалиция наций не правомочна диктовать закон остальным. Способность поддерживать и развивать собственные уникальные установления и религиозные традиции это суть национальной свободы, и именно это становится возможным при режиме национальных государств. Однако свободу наций, даже завоеванную, трудно удерживать. Политическая система не фиксирована, и ее стабильность всегда относительна. Нации поднимаются и падают. Их относительное население возрастает и сокращается, и то же верно в отношении их военной и экономической мощи и степени их внутренней сплоченности. Это означает, что каждое национальное государство находится в постоянной опасности потерять свободу под давлением другой нации или группы наций. Опасность неизменно материализуется одним и тем же образом: какая-то нация, ставшая намного сильнее других, решает, что причина ее усиления заключается в превосходстве ее религии или законов над остальными, и поэтому оправданно навязать свое правление всем другим. Излишне говорить, что нация с такими империалистическими намерениями рассматривает империю не просто как должное, но считает, что превосходство ее религии и законов является резоном само по себе, ибо другие нации лишь выиграют от их завоевания и навязывания им ее законов. Наличие этой постоянной опасности предполагает четвертый принцип - поддержание множественных центров силы. Собственно, это знакомая нам доктрина, согласно которой национальные государства стремятся поддерживать "баланс сил" между собой, пытаясь не допустить, чтобы мощь какой-то одной или фиксированной группы наций возрастет настолько, что ее законы или религия могут быть навязаны другим. Часто говорят, что императив сохранения множественности центров силы в системе национальных государств является инновацией, цель которой стабильность и мир. Это объяснение, однако, сомнительно, учитывая, что имперский порядок, подавляющий всякое инакомыслие, столь же хорош и даже лучше для обеспечения стабильности и мира, нежели режим независимых национальных государств. Скорее, цель этого принципа - обеспечить свободу наций. Ибо ни одна нация не может долго оставаться политически свободной и самоопределяющейся в системе, где существует доминирующее имперское государство, считающее свои законы и религию наивысшими и неизбежно вмешивающееся в дела других наций, дабы искоренить все ему неудобное и противное. Именно ради своей национальной свободы народы Европы создавали коалиции, способные сдерживать имперские устремления сначала немцев, затем французов, и наконец, русских коммунистов.