— Речь идет об очень дальней родне, семье моего кузена.
— Странно, что вы общались со своими дальними родственниками и никогда не приезжали в Лондон к близкой родне, — задумчиво сказала Лидия.
— У леди Эджкомб очень своеобразные жизненные принципы, — небрежно заметил Квентин. — Наверное, вам бы хотелось продолжить прогулку верхом, Джулиана? Должно быть, очень скучно идти пешком, когда следом за тобой ведут великолепную лошадь, только что тебе подаренную.
Джулиана поняла намек Квентина и подала Теду сигнал подвести Боадицею, размышляя над тем, чем было вызвано стремление Квентина спровадить ее: заботой о ее собственном благе или желанием остаться наедине с Лидией. Лидия подняла вуаль, чтобы попрощаться с Джулианой.
— Я надеюсь, что мы станем близки, как сестры, — сказала она, целуя Джулиану в щеку. — Я так рада, что кроме меня в доме графа будет жить еще одна женщина.
Джулиана пробормотала что-то невнятное и взглянула на Квентина. Его лицо было хмурым и напряженным, и Джулиана поняла, что он думает о том же, о чем и она: каким образом Тарквин намерен создать две семьи под одной крышей.
Теперь Джулиана не сомневалась, что Квентин любит леди Лидию, и подозревала, что его чувство не было безответным. Тарквин не скрывает, что его связывает с леди Лидией только долг. А значит, должен существовать способ сломать этот любовный треугольник. Конечно, Квентин был не столь блестящей партией, как его брат, но все же он был младшим сыном второго графа Редмайна, имел огромное состояние и был на хорошем счету у архиепископа Кентерберийского, что позволяло достичь высокой ступени в рамках церковной иерархии. Так что Квентин стал бы прекрасной парой для Лидии, если бы их помолвку с Тарквином удалось как-нибудь расстроить.
Но тогда Тарквин останется без жены, а значит, будет лишен законных наследников своего титула и состояния.
Над этой проблемой стоило поломать голову… Джулиана уселась в седле, махнула Квентину рукой на прощание и пустила лошадь рысью, — Вы давно знаете семейство Кортней, Тед?
— Угу.
— Очень давно?
— Угу.
— С тех пор, как его светлость был ребенком?
— С тех пор, как он появился на свет.
Джулиана сочла распространенный ответ Теда хорошим предзнаменованием и продолжила расспросы:
— А леди Лидию и ее семью вы давно знаете?
— Угу.
— Очень давно?
— Угу.
— Значит, они дружны домами?
— Угу. Земли Мелтонов граничат с поместьем Кортней.
— Понятно.
Тед может стать для нее бесценным источником информации, если научиться правильно задавать ему вопросы. Но в тот миг он плотно сжал губы, что свидетельствовало о нежелании продолжать беседу.
Джулиана спешилась около крыльца графского особняка на Албермарль-стрит. Тед взял
под уздцы лошадей и повел их в конюшню. Джулиана поднялась по лестнице на второй этаж и, повернув по коридору к своим апартаментам, лицом к лицу столкнулась с Люсьеном. Она похолодела от ужаса. Ведь Тарквин обещал оградить ее от встреч с виконтом! Так вот как он выполняет свои обещания!
— Какая приятная неожиданность! Моя милая маленькая женушка! — Люсьен преградил ей путь. Он говорил заплетающимся языком, но его мутные запавшие глаза излучали неприкрытую ненависть. — Вы так спешно покинули меня прошлой ночью, моя дорогая. Похоже, вам не понравилась предложенная мною развлекательная программа.
— Пожалуйста, позвольте мне пройти. — Джулиана призвала на помощь всю свою выдержку и старалась говорить хладнокровно, хотя в душе клокотала неистовая ярость.
— Еще вчера вы не стремились избавиться от меня столь отчаянно. Ведь мы были союзниками, не так ли? — заявил Люсьен и схватил ее за руку, напомнив Джулиане все ужасы той кошмарной ночи, которую ей довелось пережить по вине своего супруга и из-за собственного легкомыслия. Люсьен вывернул ей запястье, и Джулиана вскрикнула от боли. Она невольно разжала пальцы и выпустила рукоятку плетки, которую Люсьен ловко подхватил.
— Вы чересчур своевольны. Придется вам объяснить, что такое послушная жена. — Он сгреб в кулак ее торчащие из-под шляпки локоны и, намотав их на руку, подтянул Джулиану поближе к себе. — Я обещал отплатить вам за ваш подлый удар, не так ли? И вообще, для шлюхи с Рассел-стрит вы чересчур много возомнили о себе. Думаю, вас стоит научить уважительному отношению к благородным джентльменам.
Краешком глаза Джулиана заметила, как молниеносно он поднял плеть. Она закричала от страха, и тут ее плечи обожгло словно раскаленным железом.
Глаза Люсьена сверкнули от удовольствия, его слуху был приятен ее душераздирающий крик. Он снова замахнулся для удара и с такой силой дернул Джулиану за волосы, как будто хотел сорвать с нее скальп. Но он явно недооценил свою жертву. Одно дело — напасть неожиданно, и совсем другое — повторить вызов после того, как в человеке проснулся дикий зверь, готовый защищаться до последнего издыхания. Джулиана с детства училась сдерживать худшие порывы своей натуры, теперь же перед ней стояла прямо противоположная задача.
Люсьен вдруг обнаружил, что в его руках оказалась разъяренная фурия. Джулиана, казалось, не чувствовала боли, она безжалостно ударила его коленом в пах, так что плеть выпала из его рук, взгляд помутнел, а из горла вырвался глухой хрип. Прежде чем Люсьен успел опомниться и хоть как-то защититься, Джулиана нанесла второй удар в солнечное сплетение, и теперь норовила выцарапать ему глаза. При виде искаженного гримасой ярости лица Джулианы и ее длинных ногтей Люсьен в ужасе прикрылся руками.
— Грязный ублюдок… отродье подзаборной шлюхи! — прошипела Джулиана и, собрав все силы, снова ударила его коленом в живот. Люсьен согнулся пополам, и его сотряс приступ кашля, такой сильный, что, казалось, его вот-вот вывернет наизнанку. Джулиана подняла с пола плеть и замахнулась, чтобы оставить на спине Люсьена напоминание об их сегодняшней встрече.
— Что, черт побери, здесь происходит? — сквозь слепящую ярость до Джулианы донесся голос Тарквина. Она как будто очнулась от наваждения и почувствовала, что граф с силой схватил ее за руку, сжимающую плеть.
К Джулиане постепенно возвращалось самообладание. Хотя ее грудь все еще тяжело вздымалась, щеки были бледны, а в глазах пылало пламя ненависти к жалкому, мерзкому человечку, который осмелился поднять на нее руку.
— Подонок! — презрительно прошипела Джулиана. — Грязный сукин сын! Чтоб ты сгнил в своем дерьме, скользкий могильный червь!
— Успокойся, крошка. — Тарквин осторожно разжал ее пальцы и вытащил из них плеть.
— А где вы были раньше? — дрожащим голосом поинтересовалась Джулиана. — Где же ваше обещание избавить меня от этого ублюдка, вашего кузена? Какова же цена вашему слову после этого, граф? — Она устало провела рукой по волосам и невольно поморщилась от боли — удар плетью напомнил о себе.
— Я до сих пор не знал, что Люсьен вернулся, — ответил Тарквин. — Если бы мне сказали об этом раньше, я не допустил бы вашей встречи. Верь мне, Джулиана. — Ее била мелкая дрожь, и Тарквин ласково коснулся ее руки, испытывая угрызения совести и бешеную ярость одновременно. — Отправляйся к себе и предоставь мне во всем разобраться. Хенни позаботится о тебе.
— Он ударил меня этой чертовой плетью, — сказала Джулиана, едва удерживаясь от рыданий.
— Он заплатит мне и за это, — мрачно ответил Тарквин и кончиками пальцев провел по ее раскрасневшейся щеке. — А теперь иди к себе.
Джулиана бросила презрительный взгляд на корчившегося в муках Люсьена и медленно пошла прочь. Тарквин обернулся к Люсьену и тихо, но жестко произнес:
— Чтобы твоей ноги сию же секунду не было в моем доме, Эджкомб.
Люсьен свирепо взглянул на кузена, стараясь выровнять дыхание. Его глаза налились кровью, на лбу выступила испарина, но с языка срывались полные желчи слова:
— Прекрасно, прекрасно! Отказываешься выполнять условия соглашения, дорогой кузен! Стыдись. Блистательный ревнитель чести и долга забыл о своих принципах ради какой-то потаскухи!