Состояние мисс Фарлоу было куда хуже. Сообщение Джерби, которая стояла на площадке перед дверью, что у мисс Уичвуд посетитель и она не желает, чтобы ее беспокоили, разбудило всю тлеющую в ее душе ревность. Она заявила Джерби, что та не имела никакого права проводить визитера в комнату мисс Уичвуд, неосмотрительно присовокупив к этим словам еще следующее:
– Тебе следовало спросить разрешения у меня или у леди Уичвуд! Кто этот посетитель?
– Человек, один разговор с которым принесет ей больше пользы, чем сто разговоров с вами, мисс! – ответила Джерби, не удержавшись от того, чтобы не поддеть мисс Фарлоу. – Это мистер Карлтонн!
Мисс Фарлоу сначала просто не поверила своим ушам, а затем ощутила сильнейший шок. В ее непорочном сознании все мужчины – за исключением, конечно, врачей, отцов и братьев – являли собой потенциальную угрозу девичьей добродетели. Даже если бы в комнате Эннис сидел лорд Бекием, она чувствовала бы своим долгом указать ему на то, что неприлично посещать леди в ее спальне, при том, что на ней поверх ночной сорочки надет только пеньюар. Но лорд Бекнем – истинный джентльмен! – и не подумал бы компрометировать даму таким скандальным образом. Что же касается Эннис, которая не просто терпела, но и практически поощряла мистера Карлтонна в его возмутительном поведении, мисс Фарлоу могла лишь предположить, что ее бедная дорогая кузина лишилась рассудка. Поскольку ей (беззащитной женщине) не удалось заставить этого грубияна удалиться из комнаты мисс Уичвуд, оставалось одно – изложить всю эту историю сэру Джоффри сразу же, как он вернется с прогулки вместе с леди Уичвуд. С этим намерением она помчалась вниз, репетируя про себя свою роль в предстоящей драме и тем самым доводя себя до истерического состояния. Сэра Джоффри она встретила как раз в тот момент, когда он собирался войти в гостиную.
Они с леди Уичвуд вернулись домой несколько минут назад. К счастью, леди Уичвуд сразу же поднялась в детскую, чтобы проверить, не повредила ли Тому первая после болезни прогулка на улице, поэтому она не услышала тех ужасных новостей, которые мисс Фарлоу так жаждала поведать ей.
Сэру Джоффри повезло меньше. Порадовав себя стаканчиком шерри, он поднимался по ступенькам на второй этаж, когда на него с криком налетела мисс Фарлоу:
– Кузен Джоффри! О, кузен Джоффри! Слава богу, вы пришли!
Сэр Джоффри посмотрел на нее с явным неудовольствием. Он не привык общаться с женщинами, которые постоянно устраивают мелодраматические сцены, и, честно говоря, он уже успел невзлюбить мисс Фарлоу.
– Что там еще с тобой случилось, Мария? – спросил он ворчливо.
– О, ничего, ничего – если не считать того, что такого шока я не испытывала никогда в жизни! Эннис! Вы должны немедленно подняться в ее комнату!
– Э?.. – недоуменно воскликнул сэр Джоффри. – Эннис? Ну и что же с ней случилось?
– Я не знаю, как вам сказать! Если бы не мой долг, который велит мне сделать это, я не смогла бы заставить себя рассказать вам то, от чего у вас, без сомнения, похолодеет в желудке! – возопила мисс Фарлоу, наслаждаясь каждой каплей драматизма в создавшейся ситуации.
Сэр Джоффри вышел из себя.
– Бога ради, Мария, прекрати эту мелодраму и расскажи мне, наконец, что произошло! Похолодеет в желудке, вот уж действительно! Говори без выкрутасов – что случилось с моей сестрой?
– Все! – заявила мисс Фарлоу, продолжая выступать в самой важной в ее жизни роли.
– Какая ерунда? Кажется, ты тронулась, Мария! Что случилось с моей сестрой?
– Этот мужчина, – призналась наконец мисс Фарлоу, – находился с ней в ее комнате с того самого момента, как только вы и дорогая леди Уичвуд вышли из дому! И он все еще у нее! Если бы я знала, что он пробрался в дом и что Джерби настолько забыла о своем долге, что допустила его в спальню Эннис – но он, без сомнения, подкупил ее! – я позвала бы Джеймса, чтобы вышвырнуть его из дому! Но я была с Томом в саду, и я не знала ничего, пока не вернулась с прогулки; я как раз собиралась заглянуть к Эннис, когда Джерби остановила меня и сказала, что Эннис занята. «Занята?» – переспросила я. «У нее посетитель, и она не хочет, чтобы ее беспокоили» – так ответила эта нахалка. Можете быть уверены, что я заставила ее сказать мне, что это за посетитель! И тогда Джерби призналась мне, что это тот мужчина!..
– Какой мужчина?
– Мистер Карлтонн!
– Карлтонн? Какого черта он делает в комнате моей сестры?!
– Пьянствует! – Драма в исполнении мисс Фарлоу достигла своей кульминации.
К сожалению, аудитория этой кульминации не прочувствовала. Сэр Джоффри раздраженно сказал:
– Господи, какую ерунду ты городишь, Мария! Ты еще заявишь, что моя сестра тоже пьянствует!
– Увы, да!
– Мне кажется, что это ты пьяна! – сурово отрезал сэр Джоффри. – Поди-ка проспись!
С этими словами он пошел дальше, на третий этаж, не обращая ни малейшего внимания ни на протесты кузины, ни на ее заверения, что она в жизни не притрагивалась к крепкому спиртному, ни на страстные мольбы выслушать ее.
Он вошел в комнату мисс Уичвуд без всяких церемоний и увидел, что его сестра сидит на кушетке рядом с мистером Карлтонном, который обнимает ее за талию, а ее голова покоится у него на плече.
– Право же! – прогрохотал он. – Что все это значит?
– О, прошу тебя, не кричи! – ответила мисс Уичвуд, выпрямляясь.
Мистер Карлтонн поднялся:
– Здравствуйте, Уичвуд. Я ожидал вас. Я думаю, вы должны узнать, что все это значит, но, прежде чем мы перейдем к этому, я хочу спросить у вас, о чем вы думали, навязывая эту безумную женщину вашей сестре? Никогда в жизни я не встречал никого, кто постоянно нес бы такую ахинею и кто имел бы меньшее представление, как следует ухаживать за больными! Она ворвалась в комнату как раз в тот момент, когда мне удалось убедить Эннис выпить стакан бургундского, – которое, кстати, принесет ей гораздо больше пользы, чем ячменная вода! Проследите за тем, чтобы к обеду ей дали еще бокал, ладно? – и имела наглость заявить, что никто не заставит ее выйти из комнаты, пока я здесь! Эта дуреха, очевидно, решила, будто я собираюсь насиловать Эннис! Если бы я не сказал ей, что вышвырну ее вон, она до сих пор сидела бы здесь, доводя Эннис до истерики своими безумными речами, а я не позволю ни ей, ни кому-либо другому раздражать Эннис!
Сэр Джоффри не любил мистера Карлтонна, но мнение гостя по этому поводу настолько совпадало с его собственным, что, вместо того чтобы холодно попросить визитера покинуть дом (таково было первоначально его намерение), он сказал:
– Я не навязывал ее Эннис! Все, что я сделал, – сказал Эннис, что мисс Фарлоу подойдет ей в качестве компаньонки!
– Подойдет? – переспросил мистер Карлтонн уничтожающим тоном.
Сэр Джоффри бросил на него сердитый взгляд, но, будучи справедливым человеком, почувствовал себя обязанным ответить:
– Нет, конечно, она не подходит, но я не знал тогда, что она постоянно мелет какую-то ерунду, и до сегодняшнего дня мне было неизвестно, что у нее не все в порядке с головой! Я, безусловно, позабочусь о том, чтобы она больше не приближалась к Эннис – хотя какое вы имеете право вмешиваться, я просто не понимаю! Более того, я был бы благодарен вам, если бы вы предоставили мне заботиться о моей сестре!
– Что возвращает нас, – заметил мистер Карлтонн, – к началу нашей беседы. Ваша сестра, Уичвуд, оказала мне честь, согласившись выйти за меня замуж. Вот что это значит, а также объясняет мое право беспокоиться о ее самочувствии.
– Я не согласен! – тут же возразил сэр Джоффри. – Я отказываюсь дать свое согласие на брак, который я совершенно не одобряю!
– О, Джоффри, не надо! Прошу вас, не ссорьтесь! – взмолилась мисс Уичвуд, прижимая ладони к пульсирующим от боли вискам. – У меня снова разболелась голова, от вас обоих! Мне грустно огорчать тебя, Джоффри, но я давно не школьница, и я решила выйти замуж за Оливера не по минутной прихоти. А что касается твоего согласия, в нем нет никакой необходимости! Я совершеннолетняя, ты не мой опекун и никогда им не был, и ты ничего не можешь сделать, чтобы помешать мне выйти за Оливера!