— Так, если вы не Блейк Райт, я продолжу, как обычно, — проворковала девушка. — Как правило, я начинаю с груди и перехожу к спине, сегодня будет наоборот. — Кристал вылила в ладонь масло и растерла руки, согревая жидкость. Уже через мгновение медленными движениями она массировала икроножную мышцу. Большие пальцы рук разминали ступню, пока он не застонал. Почему-то его стон не звучал умиротворенно. Музыка Равеля раздавалась где-то в глубине, Кристал начала поглаживать пальцы ног, каждый в отдельности, мужчина опять застонал. — Если бы вы были Блейком Райтом, я бы сказала вам, как сильно я скучала, особенно с момента моего отъезда. — Пальцы разминали подъем. Музыка зазвучала громче. Он снова издал протяжный звук, в котором было страдание. Дьявольская улыбка тронула губы девушки. Им не быть вместе, но как чертовски приятно снова коснуться его кожи! — По меньшей мере, вы могли бы позвонить и сказать «привет». — (Еще один стон). — Поговорить о погоде… — (Стон). — …или сказать, остаемся мы друзьями или нет!
Стон слился с ритмичной музыкой, Равель звучал бодро и весело.
— Ммм!
Внезапно с молниеносной быстротой мужчина перевернулся на спину, поддерживая простыню, и сел. Его руки схватили Кристал за плечи и сжали в горячих крепких объятиях.
Блейк.
Видеть его лицом к лицу было настоящим сюрпризом.
— Блейк!
Зубы сверкнули в дикой усмешке.
— Если бы на моем месте был другой, ты могла бы причинить боль клиенту, возможно, миллионеру. Ты бы сваляла дурака, Кристал.
Она откашлялась, выжидая момент и стараясь обрести дар речи.
— Я узнала тебя.
— Как ты догадалась?
— Я узнала твою спину, — сказала она.
Его губы манили, звали к себе, находясь в нескольких дюймах. Больше всего на свете она хотела оставаться в жарком кольце его рук.
Казалось, Блейк читает ее мысли, словно раскрытую книгу. Медленно он лег на спину, увлекая ее за собой, и через секунду она ощущала сквозь одежду каждый мускул его жаркого тела.
— Кстати, о той злосчастной витрине, — он понизил голос, — приношу свои извинения. Хотя я и не хотел вести себя так грубо, но признайся, композиция выглядела возмутительно.
— И все же являлась венцом творения?
— Согласен.
— Тебе она понравилась?
— Я не могу сказать, — усмехнулся он, — но интерьер никто не нарушал.
Чувство огромного удовлетворения разлилось по жилам. Ее смех, негромкий, ласковый и торжествующий, разнесся по комнате. Кристал с жаром припала к его губам, но властными движениями, продлевая поцелуй, он дал ей понять, кто здесь хозяин положения. Она почти физически ощущала, как тоска и разочарование поднимаются вверх и растворяются в воздухе.
Ее руки, все еще скользкие от масла, прикоснулись к его плечам, затем она обхватила ладонями его голову и, тяжело вздохнув, уткнулась ему в грудь.
— Я скучала по тебе. — Она обещала себе, что никогда не скажет ему таких слов, но они уже выскочили из ее уст.
— Выходи за меня замуж.
Ее словно током ударило. Кристал напряглась, попыталась приподнять голову, но Блейк сжал объятия.
— Что? — Он ослабил хватку, и девушка смогла взглянуть ему в глаза.
Выражение его лица было мрачным, глаза смотрели твердо, умоляя выслушать его.
— Выходи за меня, Кристал. Пожалуйста. Тотчас же. На этой неделе, в Лас-Вегасе, или здесь, или во Флагстаффе, где пожелаешь. Просто стань моей женой.
Панический ужас обуял Кристал. Острая тоска в его голосе рвала ее сердце на части, а кровь буквально закипела в жилах.
— Я не могу.
— Почему? — осторожно поинтересовался Блейк. — Что, черт возьми, мешает тебе выйти за меня замуж? У нас гораздо больше общего, чем ты себе представляешь, Кристал Тайнен. Так почему бы тебе не бросить работу и не стать моей женой? Ты можешь начать лепить из меня миллионера, если тебе это нужно для счастья.
— А что ты знаешь о моих желаниях? — В душе уже загоралось негодование. — Когда я говорила тебе, что для моих будущих детей деньги будут лучшим наследством, я умолчала о муже, который не срывает свой гнев на человеке… особенно если им являюсь я. Ты дал волю своему раздражению, вместо того чтобы просто сказать, что витрина тебе не нравится.
— Мне очень жаль, — ответил он, заставляя себя прикусить язык и не пускаться в дальнейшие разъяснения. Необходимо выслушать ее до конца, ведь он действительно сорвался.
— Ты думал только о себе. — Ее подбородок дернулся вверх. — Я не твоя жена или мама, хотя, думаю, я могла бы стать лучшим воспитателем, чем твои родители.
— Давай оставим моих родителей в покое, хорошо? — Блейк заскрежетал зубами. Конечно, она права, и ему необходимо научиться не воспринимать всех людей врагами и не биться за каждое слово. — Главное для детей — иметь любящую мать и отца. И понимать ценности, которые измеряются не только деньгами, потому что в жизни деньги не самый удачный попутчик. — Его глаза метали гневные искры, а улыбка напоминала волчий оскал.
— У нас нет ничего общего.
— Мы справимся. — Он нежно покусывал ее шею, заставляя чувствовать, как сильно она скучала по его прикосновениям…
Кристал ненавидела его убийственную логику. Кроме того, в голове шумела и пульсировала кровь, мешая сосредоточиться. Она старалась не поддаваться панике. Самый лучший путь в жизни — придерживаться своей цели, упрямо двигаться к ней.
Кристал подняла подбородок, облегчая ему движения.
— Ты не из тех людей, которые любят веселье, как я.
— Я буду чаще улыбаться.
— Ты не ешь салаты, а они — моя повседневная пища.
— Попробую привыкнуть или приготовлю что-нибудь сам. Я уже взрослый мальчик.
Она знала, что сохранит в памяти сцену его признания навсегда.
— Ты живешь там, куда позовет тебя работа, а мне нужны корни, как тете Хелен.
— Мы найдем место, которое понравится нам обоим, и будем жить там.
Кристал знала, что он лжет, Блейк слишком целеустремлен, чтобы оставить карьеру.
— Ты любишь ходить под парусом, а меня мучает морская болезнь.
Молчание.
— Не можешь возразить? Ты же не откажешься от этого?
— Нет.
Она отстранилась и посмотрела на него.
— Видишь, что я имею в виду? Мы совсем разные.
— Кристал, нам не нужно быть одинаковыми, — тихо объяснил Блейк. — Ты и я жили своей жизнью много лет. Мы выросли в разных семьях, у нас разные вкусы. Идти по жизни рука об руку не значит потерять свою индивидуальность.
— Черт тебя побери, — прошептала Кристал, его доводы не поддавались критике.
— Я люблю тебя, Кристал, люблю сильнее, чем могу выразить словами. Выходи за меня. — Его голос стал низким и хриплым, руки сжались. — Будь моей женой, моей любимой, живи со мной около моря… или песчаного каньона. Мы сможем рассказать нашим детям, как мы познакомились, и я сделал тебе предложение в День всех влюбленных. — Блейк усмехнулся. — Им понравится мой рассказ.
Кристал с неохотой отстранилась от него и встала.
— Я не могу. Мне необходимо знать, что семья, которую я когда-нибудь создам, не узнает горя и печали, Блейк. Я не хочу, чтобы мои дети столкнулись с теми же проблемами, что и я. Споры о том, как потратить деньги, как сэкономить деньги, как пожертвовать деньги, как использовать деньги. Мои самые ужасные ночные кошмары навеяны воспоминаниями о финансовых проблемах.
Блейк вздохнул и сел.
— Не знаю, зачем я спорю с тобой. Очевидно, я тебя недостаточно волную, если ты видишь только то, что хочешь.
Их стиль жизни разнился очень сильно, как и они сами: он был уравновешенным и надежным, а она напоминала легкий веселый бриз, чем удивляла и волновала его. Возможно, пройдет два года, и Блейк возненавидит в ней те самые черты, которые теперь влекут его неодолимо, а она будет страдать из-за отсутствия денег и из-за того, что не может воспитывать детей, оставаясь домохозяйкой.
— Ты не понимаешь, — сказала она со слезами в голосе.
— Конечно, нет. Просто ты не любишь меня.
— Неправда.