Набор засмеялся, продолжая пристально разглядывать Акциоса, и продолжил:
– Радует, что тут безопасно, не то что снаружи. Можешь представить, что ты в какой-нибудь таверне, я всегда так и делаю. Не в самой лучшей, но зато безопасной. Койка тебе в этом поможет. Парнишка, да сядь ты уже. От того, что ты носишься вдоль решетки, она не откроется.
Акциосу было трудно совладать с гневом и отчаянием, но он всё же подошел к своей койке и провел ладонями по толстой подстилке. Жесткая, неудобная, как и положение, в котором он оказался. В конце концов он лег и снова посмотрел на соседа. Мужчина лежал неподвижно и, кажется, спал.
Акциос надеялся, что из академии придут за ним как можно скорее. Может быть, Рик вернется в Скайленд пораньше и начнет его искать. Что делать? Наблюдать за подрагивающим пятном света на потолке, которое вот-вот окутает и поглотит густая чернота. И ждать, больше ничего не остается. Откуда-то из темноты Акциос услышал слабый писк и скрежет. Крысы? Он вскочил, не в силах оставаться на месте. Эмоции окончательно захлестнули его, яростно требуя выхода.
«Я не должен здесь находиться, не должен! Трип… Притворяюсь студентом? Бросил меня сюда, как вора. И всё ради чего? Чтобы я в деревню не возвращался?! Двое, уже двое близких людей меня предали. Что же делать? Как дальше жить? Раскол!»
Он вцепился в решетку и что есть мочи закричал:
– Стража! Стража!
Никто не приходил, коридор оставался темным и безжизненным, разве что где-то вдалеке отзывались другие невольники. Акциос прокричал еще несколько раз, но результата не добился. Тогда он посмотрел по сторонам, сам не зная, на что надеясь. Схватил то, что попалось под руку – металлическую кружку, – и стал стучать по железным прутьям, размахивая ею всё сильнее и сильнее. Звук получился громким, пронизывающим. Словно это и был крик души, обманутой, брошенной, преданной.
– Парниша, да прекрати ты. Тут никого нет, нас даже не охраняют, – проговорил Набор.
Однако Акциос только еще громче забарабанил по решетке, ничего не видя и не слыша. Его уже не заботили ни его сокамерник, ни остальные заключенные. Он желал лишь одного – покинуть это место. Набор обхватил его руками и попытался оттащить, но Акциос упирался, вырывался и кричал, как загнанный зверь.
– Да успокойся же ты. Прекрати. Ты так и себя можешь поранить, и…
Он не договорил. Акциос почувствовал, как кружка глухо ударилась обо что-то твердое сзади. Руки, удерживающие его, моментально расцепились. Он боязливо обернулся и увидел, как со лба Набора медленно стекала капля крови. Беспорядочные мысли в голове замолкли, оставив лишь сожаление.
– Прости, – только и смог выдавить из себя Акциос, опустив глаза в пол.
Набор закрыл лицо ладонями и, пошатываясь, плюхнулся на койку.
– Ну теперь-то ты, парнишка, успокоишься? – хладнокровно произнес он. Акциос сделал глубокий вдох, положил кружку на место и покорно сел. – Кого забрал у тебя раскол?
– Отца, – упавшим голосом ответил Акциос.
– Тогда всё ясно. Тут даже хмель не поможет. Только время. А из родных еще кто-то остался?
– Мама и дядя.
– Значит, всё не так плохо. – Набор осторожно потрогал рану кончиками пальцев, кровь из-за этого размазалась по его брови. – У тебя еще есть пара поводов двигаться дальше. Маму всегда нужно беречь, ну а раз ты и дядю считаешь родным, то и он для тебя важен.
Акциос не нашел, что на это ответить. Он лег и закрыл глаза, лишь бы не видеть этой темной камеры, решеток и Набора.
Время тянулось медленно. У Акциоса была целая вечность, чтобы осмыслить сказанные ему слова. Сокамерник уснул, Акциос понял это по ровному сопению. Его посетила мысль, что все-таки сидеть тут одному было бы намного хуже. Он даже боялся представить, как бы вынес одиночество в этой темной камере. Хорошо, что сосед попался спокойный, даже за удар кружкой по голове не рассердился, а то с кем-то другим ведь могло и до драки дойти.
«Ну вот, уже и что-то хорошее тут нашел», – подумал он с печальной усмешкой.
Акциос пытался сконцентрироваться на духовной силе, но ничего не получалось. Будто сама тюрьма подавляла ее, лишая возможности добавить хоть немного света. Слипающиеся сглаза напомнили о времени суток, и Акциос последовал примеру сокамерника.