Нат позвонил Саре рано утром. От звука его голоса у нее затряслись руки.
— Что, звонил Голстайн?
— Нет, еще ничего не прояснилось. Когда Дэнни уснет, я приеду.
Заключить что-либо по его голосу было невозможно.
— Ты… принял решение?
— Поговорим об этом вечером.
— А почему не сейчас?
— Я хотел бы при встрече…
— Начало не обнадеживает…
— Не торопись с выводами, Сара. Я буду у тебя в девять.
Оцепеневшая Сара так и застыла с трубкой в руке. Если Нат выберет спокойную стабильную жизнь, то докажет этим свою любовь к ней и к Дэнни. Но не пожалеет ли он потом? Не обвинит ли ее в том, что из-за нее сломал свою жизнь? Да что там, будет ли он счастлив с ними? У любой медали есть оборотная сторона…
Но одно ясно: она не хочет больше соперничать ни с чьей-то карьерой, ни с жаждой приключений. Не хочет — и все! Да и что это была бы за жизнь? Что сталось бы с Дэнни, когда, повзрослев, он понял бы, что не может положиться на отца?
Сару словно обожгло. Ведь она давно уже считает Ната отцом Дэнни! Как все просто — и вместе с тем как безумно сложно…
Уложив ребенка, она вышла во внутренний двор. Вечерние тени исполняли на каменных плитах свой причудливый танец. Она села на скамью и прикрыла глаза, стараясь усмирить тревожное биение сердца.
Калитка скрипнула, и Сара, вздрогнув, открыла глаза. Галстук у Ната был на боку, волосы стояли дыбом. Она знала его привычку ерошить волосы — он делал это, когда особенно нервничал. Сару вдруг обуял животный ужас. Неужели она потеряет этого человека? Своего любимого?
Нат опустился подле нее. Некоторое время они сидели молча. Тишину нарушила Сара.
— Расскажи, что собираешься делать.
— Я хочу быть честным с нами обоими. Мы оба должны хорошо представлять себе, чего хотим.
— Нат, не пугай меня. Просто скажи…
— Завтра утром я лечу в Южную Каролину. — И тотчас же он взмолился: — Сара, ну не гляди на меня так!
Тогда она зажмурилась и прерывисто вздохнула.
— Ну послушай же меня!
И она стала покорно ждать — объяснений, извинений, уговоров…
— Сара, мне непременно надо лететь туда, чтобы понять, в силах ли я отказаться… Это необходимо — ради нас обоих.
Сара сидела словно громом пораженная.
— Я… не понимаю…
— Ты была права, когда сказала, что решение должен принять я сам. И в своем решении я должен быть свободен. Помнишь мою поездку в Питтсбург?
— Да, — кивнула Сара, все еще ничего не понимая.
— Перед этим мы повздорили. Я испугался, что потеряю тебя. — Он нервно сцепил пальцы. — Я сделал там потрясающие снимки и тем не менее не мог отделаться от непонятного ощущения, что что-то было не так… Я не ощущал обычного задора, радости. Может быть, я и впрямь выдохся? Может, меня вполне устроит бумажная работа в офисе редакции? И завтра я еду отчасти для того, чтобы до конца это понять.
Сара недоуменно вытаращила на него глаза.
— Снова ехать, чтобы понять, стоило ли это делать? Ну, знаешь!
Голос ее зазвенел. Она вскочила и нервно зашагала взад и вперед по двору. Нат нагнал ее, сгреб в охапку и повернул лицом к себе.
— Разве ты не видишь, что и у меня сердце разрывается? Ни один из нас не заслужил этой муки! Вот если бы ты могла согласиться…
— Я не могу!
Она уже рыдала.
— Ты не хочешь!
— Дело вовсе не в моем желании, — плакала Сара. — Я не хочу больше оставаться одна! Не желаю, чтобы меня приносили в жертву чему бы то ни было!
Нат был вне себя. Казалось, он вот-вот сорвется.
— Сара, врач прежде всего должен думать о своих пациентах. Ты не можешь воспринимать это именно так?
— Нет! Гоняться за ураганами и лечить людей — вовсе не одно и то же!
Его лицо окаменело. В нем больше не было привычной нежности. Он не собирался сдаваться. Не намеревалась отступать и она. В этой схватке не будет ни победителя, ни побежденного. Если Нат не сможет сдержать слова сейчас, с какой стати ему делать это впредь? Она не хочет жить с ним просто так — ничего не обещая, ничем не жертвуя… Полно, да собирается ли Нат вообще жениться? Судя по выражению его лица, нет. Но как же она его любит! А он никогда не сможет ответить на ее чувства…
Закрыв руками лицо, Сара побежала к дому. Только в гостиной Нат смог ее догнать.
— Сара, давай поговорим спокойно!
— К чему пустые слова? — глухо уронила Сара, вытирая слезы.
— Пойми, я должен туда лететь! Поверь мне!
— С какой стати я должна тебе верить?
— Потому что я люблю тебя.
Слова эти вырвались у него помимо воли, и, произнеся их, он не ощутил, что угодил в западню. Ничего ужасного не произошло — только горячая слезинка упала ему на руку. Господи, как же ей больно! Но лететь он должен непременно! А прежде должен доказать ей свою любовь, о которой только что сказал…
Губы его с бесконечной нежностью коснулись ее губ. Поцелуй был полон сдерживаемой страсти. И вот ее тело обмякло в его руках. Подхватив Сару на руки, он понес ее вверх по лестнице, словно законную добычу, не давая ей времени опомниться.
Уложив Сару на постель, Нат снова поцеловал ее, и зеленые глаза подернулись туманом желания. Ее руки с лихорадочной быстротой блуждали по его телу, расстегивая пуговицы. Языки их соприкасались, руки переплелись… существовала лишь их любовь — здесь и сейчас. Не было ни прошлого, ни будущего. Лишь настоящее — еще более драгоценное, оттого что оба знали: долго оно не продлится…
Нат дрожал всем телом от сдерживаемого желания. Если слова его оказались бессильны, то, может быть, он без слов даст Саре понять, что она принадлежит ему, что его любовь и страсть нужны ей, как воздух…
Но вот Нат оторвался от ее губ.
— Слушай меня, Сара. Мы любим друг друга — безумием было бы это отрицать. Мы нужны друг другу, потому что мы две половинки одного целого. Мы со всем справимся, родная моя. Только не режь по живому!
— Не уезжай, Нат! Пожалуйста! Если ты уедешь… — Она задохнулась от рыданий.
Нат поцеловал ее мокрую щеку.
— Шшш… Не думай сейчас ни о чем…
Его губы скользили по нежной шее Сары, любовно ласкали грудь и мягкий живот. Вот они коснулись шелковистых волос на лобке. Сара приготовилась его оттолкнуть, но из ее груди вырвался лишь вздох наслаждения. Ощутив горячую влагу языка Ната на внутренней поверхности своего бедра, она затрепетала. Он касался самых сокровенных мест ее тела, и всю ее словно затопила теплая морская вода, подхватила, понесла куда-то… И вот уже все тело ее содрогается. Пальцы Сары вцепились в края постели — ей казалось, что ее и впрямь сейчас унесет куда-то далеко-далеко…
— Нат, Нат, я люблю тебя! — вырвалось у нее.
А ему казалось, что сейчас сердце его разорвется. Он ощущал, как выгибается в сладкой судороге ее тело. Дав ей немного отдышаться, он вновь привлек ее к себе. Когда тела их слились, а губы соприкоснулись, он вложил в поцелуй всю силу своей любви…
Подчиняясь мощному ритму движений Ната, Сара вновь достигла вершины блаженства. Ее ноги обвились вокруг его бедер, руки сомкнулись на шее. Ей казалось, что неотвратимый ураган оторвал ее от земли, она словно попала в иное измерение… Тут не было ничего и было все: земля, небо, море и пламя…
И все это время рядом с нею был Нат. Достигнув пика наслаждения одновременно с нею, он содрогнулся всем телом, но не выпустил Сару из объятий.
13
Проснувшись, Сара услышала шум воды в душе. Вспомнила, как они с Натом любили друг друга почти до самого утра, как потом она провалилась в глубокий сон без сновидений… Она взглянула на часы. Нат уедет через час. Может быть, за это время ей все же удастся…
Скинув с себя простыню, она набросила халат и спустилась вниз готовить завтрак.
Через четверть часа, когда она уже раскладывала еду по тарелкам, на кухне появился Нат в дорожном бледно-голубом костюме. Складки у губ обозначились резче. Глядя на него, Сара ощутила холодок под ложечкой.