— Дипендра. — Ясбир передвинулся к батарее сушилок. — Ты же был на пяти свиданиях.
Но каждое сказанное Дипендрой слово попадало в цель. Ясбир был кипящим котлом эмоций. Он был легким и гибким и шагал по миру, как бог, но в то же самое время окружавший его мир казался бледным и почти неосязаемым, как тончайший шелк. У него кружилась голова от голода, но он не мог положить себе в рот ни крошки. Он отталкивал дайас и роти, любовно приготовленные Суджаем. Чесноком будет пахнуть изо рта, сааг может пристать к зубам, от лука будет пучить живот, хлеб сделает его неэлегантно толстым. В надежде на будущие пряные поцелуи он разжевал несколько очищающих кардамонин. Ясбир Даял блаженно страдает любовным недугом.
Свидание первое. Кутб-Минар. Ясбир шумно запротестовал.
— Туда ходят одни туристы. И с детьми по субботам.
— Это история.
— Шулку не волнует история.
— Ну да, вы ее прекрасно знаете после трех телефонных разговоров и двух вечеров в шаади-нете по написанному мною сценарию. Это корни, это кто ты такой и откуда пришел. Это семья и династия. Вашу Шулку все это интересует, вы уж поверьте мне, сэр. Обсудим лучше, что вы наденете.
Там было четыре туристических автобуса разных размеров. Там были лоточники и продавцы сувениров. Там были группы нахмуренных китайцев. Там были школьники с ранцами такими огромными, что бедные дети казались черепахами, вставшими на дыбы. Но все они, бродившие под куполами и вдоль колоннад мечети Кувват-уль-Ислам, казались далекими и эфемерными, как облака. Существовали только Шулка и он. И Рам Тарун Дас, шагавший рядом с ним, сцепив за спиною руки.
По его команде Ясбир остановился и начал разглядывать затертые временем контуры лишенной туловища головы тританкара, каменного призрака.
— Кутбуддин Айбак, первый султан Дели, разрушил двадцать джайнистских храмов и использовал их камни для строительства своей мечети. Если знаешь куда смотреть, кое-где еще можно найти старую резьбу по камню.
— Вот это мне нравится, — сказала Шулка. — Старые боги все еще здесь. — Каждое слово, падавшее с ее губ, было прекрасно, как жемчужина; Ясбир попытался читать по ее глазам, но темные очки с эффектом кошачьего глаза не давали такой возможности. — Жаль, что столь немногие люди интересуются своей историей и обычаями. Всё только то новейшее и это новейшее, а если что не новейшее, так никому и не нужно. Мне кажется, чтобы понимать, куда ты идешь, нужно сперва понять, откуда ты пришел.
Очень хорошо, — шепчет Рам Тарун Дас. — Теперь железная колонна.
Подождав, пока от обнесенной перильцами площадки отойдет группа немецких зевак, Ясбир и Шулка подошли к ней поближе и стали молча разглядывать массивный черный столб.
— Сделано шестьсот лет назад, а ведь ни пятнышка ржавчины, — сказал Ясбир.
Девяносто восемь процентов чистого железа, — вставил Рам Тарун Дас. — Компании «Миттал стил» есть чему поучиться у Гуптовских царей.
— «Он, кто, имея имя Чандра, был прекрасен лицом своим, как полная луна, истинно сосредоточив свои мысли на Вишну, повелел установить сей величественный столп божественного Вишну на холме Вишнупада».
Читая надпись, нанесенную вокруг середины столба, Шулка сосредоточенно хмурила брови и выглядела в глазах Ясбира не менее прекрасной, чем любой из богов или царей династии Гупта.
— Ты знаешь санскрит?
— Я следую некому личному пути духовного развития.
У вас приблизительно тридцать секунд до подхода следующей группы туристов, — вставляет Рам Тарун Дас. — Теперь, сэр, та фраза, которой я вас учил.
— Говорят, что, если встать к колонне спиной и обхватить ее руками, твое желание исполнится.
Подходили китайцы, подходили китайцы.
— И что бы такое мне захотеть?
Идеальна. Она воистину идеальна.
— Ужин?
Шулка чуть заметно улыбнулась и пошла прочь; под самой привратной аркой она повернулась и ответила:
— Ужин был бы очень кстати.
А затем вокруг нержавеющего железного столпа Чандры Гупта густо зароились китайцы со своими магазинными мешками, козырьками от солнца и пластиковыми шлепанцами.
Ясбир улыбается блаженным воспоминаниям о Первом Свидании. Дипендра шевелит пальцами под потоком горячего воздуха.
— Да, я о таком слыхал. Это даже было в документальном фильме. Белые вдовы, так их называют. Они прекрасно одеваются и ходят на шаади, у них блестящие резюме, но замуж они не собираются; о нет, нет и нет. Да и с какой бы стати, если есть нескончаемый поток мужчин, готовых водить их в рестораны и всякие места, делать им прекрасные подарки, покупать им туфли и драгоценности и даже машины, в фильме все про это рассказано. Они играют с нашими сердцами ради собственной выгоды. А когда им это надоедает, когда им становится скучно, или мужчина слишком уж многого требует, или его подарки становятся скромнее, или у кого-то можно получить лучшие, тогда прочь с глаз моих! Выкинет на помойку и займется другим, это же для них игра.