Но если покажется ее беспокойство чрезвычайным?
Тогда я буду надеяться строить здание на хорошем основании. Любовь скрывает множество недостатков, и уменшает те, коих скрыть не в состоянии. Любовь, когда она открыта и познанна, поощряет всякие вольности. От одной вольности происходит другая. Наконец я тогда увижу, до какой степени может меня привести сие открытие.
Очень хорошо Ловелас; но будучи в столь хорошем здоровье, при столь свежем лице как можешь ты кого нибуть уверить, что ты болен?
Как? несколько рвотного лекарства составит все сие дело… Сего будет довольно, чтоб меня рвало.
Но кровью! каким образом пустить кровь, если действительно у меня нет раны?
Бедной Белфорд! разве не знаешь, что можно сыскать у продавцов голубей и цыплят?
Хлопни своими ручищами от удивления.
В столь опасном состоянии, госпожа Синклер представит мне, что я с некоего времени препровождаю жизнь весьма уединенную, я дам себя убедить, и прикажу подать носилки чтоб несли меня в парк, где я буду усиливаться несколько походить пешком. По возвращении моем, я остановлюсь у Кокосового дерева, дабы там позабавиться несколько минут.
И что ж мне от того случится?
Еще повторяю? Я опасаюсь, Белфорд, чтоб ты не стал мне верить. И так! дабы удовольствовать твое любопытство, могу ли я знать, не вознамерится ли моя красавица уйти во время моего отсудствия? Я по моем возвращении увижу, буду ли принят с нежностью. Но это еще не все; я не знаю, какое то предчувтвование уверяет меня, что произойдет во время моей прогулки нечто важнаго. А сие изъясню я тебе в другое время.
На конец согласен ли ты, Белфорд, или нет, что для некоторых хороших причин весьма полезно быть больным? По истинне, я столь доволен моими выдумками, что если упущу случай произвести их в действо, то конечно мне будет весьма досадно, поскольку во всю мою жизнь я не сыщу уже столь хорошаго.
С другой стороны, домашние женщины столь нетерпеливы в своих непристойных укоризнах, что ни единой минуты не дают мне покою. Оне хотят, чтоб не теряя времени к исполнению умысла, я вознамерился употребить некоторую из их простых и удобных хитростей. Особливо Салли, которая почитая себя весьма хитрою, ежеминутно напоминает мне, с наглым видом, о отказе учиненном мною на ее представления, что я не намерен ее преодолевать, и что ни мало не думаю о браке, хотя и не хочу ей признаться. Поскольку сия лукавица принесла первую свою жертву моему олтарю, то и почитает за право обходиться со мною столь вольно; и ее наглость умножается с того времени, как я начал избегать, с притворностью говорит она, случая соответствовать ее правилам. Дурочка! думает, чтоб я мог принимать ее благосклонности после другого человека. Я никогда не доводил себя до такого унижения. Ты знаешь какое обыкновенно было мое правило. То, что хотя единожды бывает в руках другого, никогда в мои не возвращается. Прилично разве таким людям, как ты и твои товарищи, пользоваться общим добром. Я всегда стремился к первым плодам. Может быть, ты скажешь что я более виноват тем, что люблю повреждать то, что никогда не было повреждено. Но ты чрезвычайно обманываешься; такое правило как мое приводит мужей в безопасность. И потому не могу я укорять себя, чтоб покушался когда либо на законной союз.
Однако приключение, случившееся со мною в Париже с замужнею женщиною, и о коем думаю, что никогда тебя еще не уведомлял, не позволяет мне сказать, чтоб я в том был совершенно непорочен. Хитрость участвовала в том более, нежели предумышлинная злость. Я расскажу тебе оное в коротких словах.
Один Француской Маркиз довольно пожилых лет послан будучи от своего двора в Мадрит для государственных дел, оставил молодую и прелестную жену, на которой он не давно женился, в своем доме под смотрением своея сестры, которая была старая и наглая лицемерка. Я видел сию молодую госпожу в Опере: она весьма мне показалась при первом виде, а еще более при втором, когда я узнал о ее состоянии. Мне не трудно было познакомиться как с одною так и с другою, сыскавши случай представить себя старухе. Первое мое намерение состояло в том, дабы обратить все мои внимания к сей лицемерке, и дать ей знать, что она может вперить в меня некоторые нежные чувствования. В самое то время, я обращал в свои выгоды состояние молодой Маркизы, между ревностью своего мужа и наглостью ее золовки, дабы возбудить ее против сих двух неприятелей ее вольности. Я ласкался вперить тем в них несколько почтения к моей особе. Французския госпожи ни малого не имеют отвращения к любовным обхождениям.