Онъ присовокупляетъ, что ея намѣреніе было его оставить, естьли ея родители пожелаютъ ее принять, и вольность которую она приняла въ прошедшее воскресенье, послать за каретою, можетъ быть, въ томъ намѣреніи, чтобъ сюда не пріѣзжать во все, естьли она выѣдетъ одна, (ибо она ему объявила, что думаетъ удалиться въ нѣкое близъ города лежащее селеніе.) И сіе столь чувствительно его обезпокоило, что онъ поспѣшилъ дать новыя письменныя наставленія при домѣ находящимся людямъ о томъ, какъ должны они поступать, полагая, что она приняла намѣреніе скрыться отъ него во время его отсудствія. Онъ предписалъ особенное наставленіе своему камердинеру въ разсужденіи того, что онъ долженъ говорить иностранцамъ, естьли случится, что можетъ быть она кого нибудь просила о помощи, и дабы способствовать ей въ побѣгѣ. Слѣдуя обстоятельствамъ, говоритъ онъ, присоединю я и другія предосторожности къ своимъ приказамъ.
Письмо CLXXXII.
Въ четвертокъ 18 Маія.
Я не имѣю, любезная моя пріятельница, ни времени, ни терпѣливости отвѣчать на всѣ тѣ статьи твоего письма, которое я получила. Предложенія г. Ловеласа составляютъ единое желаніе которое я одобряю. Впрочемъ я также думаю, какъ и ты, что они никогда не кончатся безъ чрезвычайнаго гнѣву, коего мы должны ожидать. Во всю мою жизнь я ничего такого не слыхала, ниже читала, котороебъ сходствовало съ его терпѣніемъ, имѣя свое щастіе въ рукахъ. Но между нами сказано, любезнія моя, что такіе же презрѣнія достойные люди не знаѣютъ тѣхъ пылкостей, кои усматриваемы въ честныхъ людяхъ. Кто знаетъ, какъ сестра твоя Белла то говоритъ въ своемъ обвиненіи, не имѣетъ ли онъ цѣлую дюжину дѣвушекъ, отъ которыхъ надлежитъ освободиться ему прежде, нежели утвердить обязательство на всю свою жизнь? Впрочемъ, я не думаю, чтобъ ты могла видѣть въ немъ честнаго человѣка прежде глубокой его старости.
Онъ полагаетъ предлогомъ отсрочки почтеніе, которое онъ хотѣлъ засвидѣтельствовать Милорду М… Онъ, которой по свойству своему никогда не будетъ угождать своимъ ближнимъ! Я выхожу изъ терпѣнія. Весьма справедливо, любезная моя что ты будешь имѣть нужду въ стараніи пріятельницы въ такомъ важномъ случаѣ, которой составляетъ предмѣтъ твоего письма, писаннаго вчерась по утру. Но, признаться по чести, естьлибъ я была на твоемъ мѣстѣ, и поступала бы такъ, какъ ты мнѣ то писала, я бы выцарапала ему глаза, а послѣ оставила бы ему узнавать тому причину.
О когдабъ онъ, не будучи никому обязанъ засвидѣтельствованіемъ почтенія, могъ завтрешниій день щитать для себя днемъ щастливѣйшимъ! Подлецъ, давъ тебѣ почувствовать необходимость почтенія не тебя ли онъ винитъ въ отсрочкѣ? Колико онъ презрителенъ! и колико мое сердце его не терпитъ!
Но въ тѣхъ обстоятельствахъ, въ моихъ ты съ нимъ находишься, мои чувствованія не умѣстны, однако и не знаю таковыли они, поелику весьма жестокое опредѣленіе для женщины есть, видѣть себя принужденную принимать такого человѣка, котораго она ненавидитъ. Невозможно, чтобъ ты его не призирала, по крайней мѣрѣ, хотя временемъ. Онъ держалъ кулакъ у лба, когда ты его оставила въ гнѣвѣ: тогда почто не былъ кулакъ въ его рукахъ кинжаломъ смертельнѣйшаго его врага!
Постараюсь выдумать нѣкой способъ, какимъ бы образомъ тебя отъ него избавить, и утвердить въ безопасномъ мѣстѣ до прибытія двоюроднаго твоего брата Мордена: вымыслы всегда будутъ готовы, и ты въ случаѣ можешь имъ слѣдовать. Ты увѣрена, говоришь ты, что можешь выходить, когда тебѣ угодно, и что наша переписка неизвѣстна. Однако, по тѣмъ же причинамъ, которыя я тебѣ съ нова представляла, и которыя сохраняютъ твою славу, я не желаю чтобъ ты его оставила преждѣ, нежели подастъ тебѣ причину сомнѣваться о его честности. Но я думаю, что ты гораздо будешь спокойнѣе, естьли надѣешься уединенія въ случаѣ небходимости.
Я еще повторяю, что не имѣю ни малѣйшаго свѣденія, чтобъ онъ могъ, или осмѣлился токмо подумать тебя обидѣть; но изъ того должно только заключить, что онъ дуракъ, любезная моя, вотъ и все
Поелику жребій ввергаетъ тебя въ руки безсмысленнаго; то и будь при первомъ случаѣ его женою; и хотя я не сомнѣваюсь, чтобъ не весьма было трудно управлять дураками, каковы и всѣ дураки имѣющіе остроуміе и тщеславіе, то прими его въ свое наказаніе, поелику ты не можешь принять его вмѣсто награды; однимъ словомъ, прими, какъ мужа, котораго тебѣ небо опредѣляетъ для убѣжденія тебя, что въ сей жизни нѣтъ никакого совершенства.
Я съ чрезвычайнымъ нетерпѣніемъ буду ожидать перваго твоего письма.
Анна Гове.
Письмо CLXXXIII.
Въ Среду 17 Маія.
Дружба не позволяетъ мнѣ скрыть отъ тебя то, что столько же для тебя важно какъ и письмо, кое я сообщаю. Ты въ немъ увидишь, какъ тебя опасаются, чего отъ тебя желаютъ, и сколь всѣ твои родственники просятъ, чтобъ ты поступалъ честно въ разсужденіи дѣвицы Клариссы Гарловъ. Они считаютъ, что я имѣю нѣсколько надъ тобою вліянія. Я желалъ бы всѣмъ моимъ сердцемъ имѣть онаго столько, сколько они въ семъ случаѣ то воображаютъ.
Да позволено мнѣ будетъ, Ловеласъ, увѣщевать тебя еще однажды, прежде, нежели будетъ поздо, прежде нежели причинишь смертельную обиду, разсудить обстоятельнѣе о пріятностяхъ и достоинствѣ твоей дѣвицы. Да утвердятъ тебя въ честности частыя твои угрызенія совѣсти! да не лишится твоя гордость и не постоянное твое сердце наипріятнѣйшія надѣжды! Клянусь моею честію, Ловеласъ, что нѣтъ ничего кромѣ тщеславія, мечты, и дурачества во всей своевольной нашей жизни. Мы развѣ при старости нашихъ лѣтъ будемъ разумны. Тогда мы оглянемся на прошедшія и теперешнія наши глупыя мнѣнія, и самихъ себя презирать станемъ за упущеніе нашей молодости, когда воспомнимъ о тѣхъ честныхъ обязательствахъ, которыя бы могли заключить: естьли ты по своей особенности, упустишь случай соединиться съ сею несравненною женщиною, непорочною съ самаго младенчества, благородною и сообразною въ своихъ дѣяніяхъ и чувствованіяхъ, твердою въ своемъ почтеніи и худо награжденною безразсуднѣйшими родителями. Какая же женщина можетъ составить лучшее благополучіе для человѣка!
Разсуди также и о томъ, что она для тебя претерпѣваетъ. По истиннѣ, въ то время, когда ты изобрѣтаешь ухищренія къ ея погибели; по крайней мѣрѣ она въ семъ смыслѣ то принимаетъ; не стѣнаетъ ли она подъ проклятіемъ родителя, которое навлекла на себя по случаю изъ любви къ тебѣ? Не ужели ты пожелаешь придать свою силу и дѣйствіе къ тому проклятію?
Чемъ льстится здѣсь твоя гордость? Ты, которой столь глупо себѣ представляешь, что вся фамилія Гарлововъ и Гове, суть не инное что, какъ машины, кои ты употребляешь, такъ что они ничего о томъ не знаютъ, на свои своевольныя и мстительныя происки; но ты самъ не инное что, какъ орудіе непримиримаго брата, и завистливой сестры, наносящей многія печали и нещастія лучшей во всемъ свѣтѣ сестрѣ. Можешь ли ты снести, Ловеласъ, что тебя почитаютъ за орудіе прежняго твоего врага Жамеса Гарловъ? Ты конечно обманутъ подлѣйшимъ человѣкомъ, Осипомъ Леманомъ! довольнымъ твоею щедростію, и воспользовавшимся тою сугубою ролью, кою ты заставилъ его играть. Присовокупи къ тому, что ты орудіе самаго злаго духа, которой единой наградитъ тебя по заслугамъ, и которой не преминетъ учинить онаго, я тебя увѣряю, естьли ты будешь закоснѣвать въ непотребномъ своемъ намѣреніи, и естьли ты оное исполнишь.
Кто бы другой, кромѣ тебя, могъ сіе учинить, съ толикимъ равнодушіемъ, которое я замѣчаю въ твоихъ словахъ, словахъ написанныхъ въ послѣднемъ твоемъ письмѣ? Прочти ихъ здѣсь, окамѣнелое сердце!,,Кудабы она могла отъ меня избѣжать? Родители ея не примутъ; дядья держать ее у себя не станутъ; любезная ея Нортонъ зависитъ отъ нихъ, и не захочетъ имъ о ней предложить; дѣвица Гове не осмѣлится ее къ себѣ принять: у ней нѣтъ въ Лондонѣ другаго друга, кромѣ меня, а городъ сей совершенно ей неизвѣстенъ.,, Какое должно быть сердце, способное торжествовать надъ столь глубокою печалію, въ которую она ввергнута твоими умыслами и хитростями? Сколь пріятное, но и печальное должно быть ее разсужденіе, что она въ состояніи была смягчить твою жестокость при произнесеніи имени родителя, подъ которымъ ты ей предлагалъ Милорда М… Ко дню твоего торжества? Младыя ея лѣта заставляютъ ее желать отца, и надѣяться друга. Ахъ! Любезной Ловеласъ, ты учинился ей извергомъ, вмѣсто отца, котораго ты у ней похитилъ.