Я ждал каждую минуту, что отворят дверь в другую комнату и попросят садиться за стол; но нет: гости понемногу, друг за другом разошлись; надо было и мне последовать их примеру.
— Что же, это конец? — спросил я Грави, шедшего со мною.
— О нет, — отвечал он, — каждый уходит домой спать, а в пять часов снова все соберутся.
К назначенному часу я опять явился. Сцена несколько изменилась; большой стол по-прежнему стоял посреди комнаты, но вместо пирогов, рыбы и водки на нем красовались во множестве сладкие пироги, миндаль, изюм и китайские варенья, отменного вкуса; из числа их особенно выдавался род желе или компота из яблок, нарезанных ломтиками.
Теперь появилась хозяйка дома, молодая и привлекательная особа, и вместе с нею вошли жены и дочери гостей. Подали чай с французскою водкою, пунш, в котором сок клюквы заменял лимон. Поставили карточные столы и составили бостон, тянувшийся до тех пор, пока спиртные напитки позволяли игрокам отличать карты. После ужина все наконец разошлись.
Не трудно поверить, что с моей стороны требовалось необычайное усилие для участия в подобных развлечениях. Как счастлив был я, когда мог вернуться домой, вздохнуть свободно в своей комнате, или с ружьем на плече гулять вместе с благородным Соколовым.
Так протекали дни мои в Кургане. Я пользовался постоянно хорошим здоровьем, что после многих лет, проведенных в болезнях, немало способствовало без сомнения тому, что ум мой просветлел. Я надеялся. Я представлял себе в воображении мое семейство, собравшееся вокруг меня. Вместе мы не могли быть несчастливыми даже в Кургане. Это было мое убеждение, и я знал, что жена моя разделяла этот взгляд.
Кроме того, это была не единственная и последняя моя надежда. Не представил ли я мою докладную записку государю? государю, без сомнения, любившему оказывать справедливость и не красневшему исправить порыв увлечения или подозрения, вызванный в нем клеветой, государю, который, сам отец семейства, позволял правдивому голосу проникать в свое сердце, несмотря на все к тому преграды, воздвигаемые генерал-прокурором. С каким удовольствием желал я благополучного путешествия Щекотихину, сколько раз рассчитывал я дни и недели, необходимые для достижения Петербурга, дни и недели, необходимые для доставления известия о моей судьбе с устьев Невы до берегов Тобола. В конце августа, если все мои расчеты оказались бы основательными, я мог ожидать получения окончательного обо мне приговора.
Но я худо рассчитал! Слава Богу! я худо рассчитал!
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Введение. — Письмо русского посланника к автору.
— Путешествие из Веймара в Берлин. — Совет русского посланника в Берлине. — Последний совет старика в Заневе, городе Померании. — Прибытие к границе России. — Арестование. — Отъезд в Митаву. — Событие в доме курляндского губернатора. — Надворный советник Щекотихин. — Приказание отправиться в Петербург и приготовления к этой поездке. — Сенатский курьер Александр Шульгин. — Горестная разлука с женою и детьми. — Открытие, что цель поездки Сибирь. — Намерение бежать и приготовления к этому. — Ночное бегство. — Скитание в лесах Лифляндии. — Надежда найти убежище в Штокманнсгофе. — Приключение в этом замке. — Господин Порстениус портит все дело. — Вторичное арестование. — Щедрость госпожи Лёвенштерн и ее семейства. — Отъезд из Штокманнсгофа. — Меры предосторожности, принятые против автора. — Редкое гостеприимство г. Коха. — Утешение надворного советника и курьера. — Гостеприимство русских крестьян. — Меры предосторожности, принятые против отчаяния ссылаемых. — Полоцк. — Рапорт Щекотихина. — Смоленск. — Варварское обхождение. — Москва. — Возмутительный обман. — Неустрашимость, единственное достоинство Щекотихина. — Опасность погибнуть в Суре около Васильска. — Спутник в несчастий. — Старик 130-ти лет. — Генерал Мертенс. — Казань. — Гостеприимство, оказанное автору. — Собрание материалов для докладной записки государю. — Молодая татарка. — Последнее жестокое разочарование. — Поездка по пермским лесам. — Пермь. — Гроза. — Сибирские крестьяне. — Екатеринбург. — Открытие секретного письма. — Граница Тобольска. — Бедный сумасшедший старик. — Приезд в Тобольск. — Первое объяснение с губернатором. — Помещение в Тобольске. — Автор сдается полицейскому чиновнику. — Г. Киньяков. — Барон Соммаруга. — Удивительное поведение его жены. — Граф Салтыков. — Купец Беккер. — Психологическое явление. — Советник Петерсон. — Краткое содержание докладной записки государю. — Великодушие губернатора. — Дозволение нанять лакея. — Итальянец Русс, или Росси. — Внезапное ограничение свободы. — Нежная сострадательность тобольских купцов. — Описание различных разрядов ссыльных и обращение с ними. — Участь майора из Рязани. — Образ жизни автора в Тобольске. — Несчастное положение губернатора. — Описание Тобольска. — Рыбный рынок. — Театр. — Богатство. — Произведения земли. — Болезни. — Приказание оставить Тобольск. — Автор продает карету; обман. — Приготовления к отъезду. — Великая жрица Солнца. — История г. Грави. — Поляк Соколов. — Первая квартира. — Описание некоторых жителей города. — История поляка. — Помещение, нанятое автором; описание этого помещения. — Цена съестных припасов. — Скромный стол. — Образ жизни автора и его суеверие. — Соседние киргизы. — Охота. — Прогулки по берегам Тобола; женщины и девушки в Кургане. — Сенека. — Намерение бежать. — Описание празднества. — Заключение.