Такова была сила изначального божества. В тот момент, когда богиня бедствий заняла свое место, во всем мире воцарился хаос.
Когда Бейли Цинмяо пришла в себя и увидела, что уничтожила целый континент, она вспомнила учение своего шисюна и слова того вознесшегося бога из своей прошлой жизни. Она не хотела быть богом и так небрежно срывать с места целые звезды, поэтому она отказалась от своей божественности.
Однако Пастух и Ткачиха уже не вернулись на свои прежние места. Наконец-то они были вместе, как и двое главных героев в конце книги.
Говоря об этой сюжетной линии, читатели как сумасшедшие утверждали, что это был оставшийся даже после его смерти отблеск любви Вэньженя к главной героине. Ведь если такой человек хотел оберегать кого-то, он и вправду пошел бы на все ради нее, он точно не позволил бы ей страдать от обиды и, даже умерев, все равно был бы с ней до конца.
Вэньжень, прочитав эту часть книги и развернувшуюся вокруг нее дискуссию, не отреагировал, потому что он-то знал, насколько ненадежным он был.
У секты Сюаньюань было бесчисленное множество последователей, которые готовы были всем сердцем служить ему, но Вэньжень никогда не обращал на них особого внимания. Он знал, что эта преданность зиждется лишь на силе, которой он обладал, силе, способной сокрушить любое сопротивление. Если бы кто-то другой обладал подобной силой, эти же люди проявили бы такую же преданность уже к нему. Они были преданы не Вэньженю, а силе культиватора, находившегося на стадии Махаяны.
Что касается семейных уз, Вэньжень Э отбросил их о себя, едва вступив на путь Дао. С тех пор прошло триста лет, и на земле не осталось никого из его рода.
То, что связывало его с Бейли Цинмяо, было действием кармы и небесным законом, и это уж никак нельзя было назвать любовью.
Он был один в этом мире, и в мире не было ничего, что могло бы привязать его к себе после смерти.
Вот только после прочтения этой книги у него возникло странное чувство к Инь Ханьцзяну.
Инь Ханьцзян был перед ним в долгу за спасенную жизнь, за то, что он вырастил его и обучил. После его смерти, хотел ли Инь Ханьцзян отомстить за него или выполнил его последние желания – все это было вполне естественно, он должен был поступить так. Даже если ради Вэньженя надо было бы сломать все его тело и раздробить все его кости – это было бы правильно.
Но Инь Ханьцзяну выпал такой жалкий способ показать свою преданность. Во время чтения книги Вэньжень Э никогда не подозревал, что Инь Ханьцзян это Маска Призрака, и когда правда открылась, когда главная героиня увидела маску в свертке Инь Ханьцзяна, не только Бейли Цинмяо была в шоке. Вэньжень Э тоже был потрясен этим.
Однажды в книге одна из злодеек получила волшебный предмет, который мог изменить внешность человека. Она использовала внешность Бейли Цинмяо, желая обмануть Хе Вэньчжао, но вместо этого попала в плен к Инь Ханьцзяну. У нее не было защиты главной героини, и она, естественно, была превращена в масло для лампы. Инь Ханьцзян снял маску призрака и пришел к гробнице Вэньженя Э. Он зажег вечно горящую лампу и вошел в гробницу, а потом, сжав черную, покрытую темно-золотыми узорами мантию Вэньженя, умиротворенно закрыл глаза.
От этой фразы у Вэньженя по спине пробежал холодок. Казалось, что в следующий момент Инь Ханьцзян, обнимая мантию Вэньженя, уничтожит свою Зарождающуюся Душу, чтобы убить себя.
Однако в этот момент загорелось заклинание слежения, которое Инь Ханьцзян поместил на главную героиню. И он увидел, что она все еще жива и даже снова попала в беду.
Инь Ханьцзян уставился на ее изображение, повисшее в воздухе перед ним, слегка наклонив голову, а затем, нежно погладив щекой мантию Вэньженя, сложил ее и аккуратно положил в гробницу.
Он тихо вышел из гробницы. Не используя духовную энергию для защиты своей руки, он ладонью погасил вечно горящую лампу. Затем, взмахнув рукой, он разбил ее о ближайший валун, осколки разлетелись по земле, а ламповое масло медленно впиталось в грязь.
- Ха-ха-ха-ха-ха!
Инь Ханьцзян посмотрел на свою обожженную ладонь и вдруг расхохотался. Когда смех вырвался из его рта, он прикрыл губы рукой, издавая болезненные, приглушенные звуки, будто прилагая все свои силы, чтобы сдержать эмоции.
Он склонил голову, оставаясь в таком положении, пока в небе не взошла Венера. В самый темный момент перед рассветом Инь Ханьцзян поднял голову и надел на лицо Маску Призрака. Из-под маски донеслись сказанные сквозь стиснутые зубы слова:
- Бей. Ли. Цин. Мяо.
Весь этот кусок заставил волосы читателей встать дыбом. Вэньжень Э, как один из главных героев книги, испытал просто неописуемые эмоции.
Он мог смириться с тем, что Инь Ханьцзян умрет за него, но он не мог понять, почему Инь Ханьцзян сошел из-за него с ума.
Чтобы перейти от полного спокойствия к крайней степени сумасшествия, какие страдания он должен был претерпеть?
Когда Инь Ханьцзян потерся щекой о мантию Вэньженя Э, было похоже , что это идет от сердца. Оторвавшись от книги и посмотрев на самого Инь Ханьцзяна, Вэньжень почувствовал, что впервые по-настоящему видит своего подчиненного. Он чувствовал, что то, что он сделал для Инь Ханьцзяна, не стоило такого сердечного воздаяния, и поэтому теперь он должен относиться к Инь Ханьцзяну хоть немного лучше.
В этот раз Шу Яньянь не планировала в превращать Хэ Вэньчжао в пустую оболочку и даже собиралась, используя свои методы, помочь ему совершенствоваться, так что ему уже не понадобится Снежное Пламя. Появился отличный шанс использовать его для Инь Ханьцзяна.
Вэньжень Э был Мастером секты Сюаньюань в течение многих лет и собрал довольно большую коллекцию артефактов. Он порылся в своем рукаве Цянькунь и дал Бейли Цинмяо кое-какие составляющие, таблетки и магические предметы, подходящие для ее стадии культивирования, а также Плащ из Огненных Перьев, чтобы спастись от холодного воздуха Ледяных Равнин и не замерзнуть до смерти.
- Это... Я не могу принять все это! – Бейли Цинмяо посмотрела на быстро растущую перед ней кучу магических предметов, покраснела и замахала руками.
В довершение Вэньжень достал простую заколку для волос, которая была предметом, подходящим для хранения только что переданных ей вещей. Не дав Бейли Цинмяо возможности отказаться, он схватил Инь Ханьцзяна и исчез.
Держа в руке заколку для волос, Бейли Цинмяо слегка зависла, глядя в небо в том направлении, в котором исчез Вэньжень Э. А потом, топнув ногой, она воскликнула:
- Шисюн! Дева Шу!
Она быстро сложила все подарки в нефритовую заколку для волос, спрятала ее в одежду и медленно полетела в сторону секты Шанцин.
Ученики, покидающие секту Шанцин, всегда брали с собой специальный талисман на случай опасности. Если разбить этот нефритовый талисман, все находившиеся рядом ученики получали сигнал прийти и спасти пострадавшего. Бейли Цинмяо могла бы использовать этот вариант, чтобы позвать на помощь, но эти талисманы предназначались для смертельно опасных случаев, и их нельзя было использовать просто так. Если бы она сломала один талисман и позвала группу учеников, а дело оказалось бы не таким срочным, старшие были бы очень недовольны. Пройдя стадию Зарождения Души, она сможет создавать свои собственные талисманы, но Бейли Цинмяо еще не достигла этого уровня, поэтому ей пришлось самой подниматься на гору.
Тем временем Шу Яньянь спала на соломенной кровати, ее лицо разрумянилось, а одно плечо было обнажено. Хэ Вэньчжао, стоявший рядом с кроватью в расстегнутой одежде, на мгновение растерялся, но потом накрыл Шу Яньянь простеньким одеялом. Его движение разбудило ее.