Когда месяц спустя снова наступил понедельник, продолжал Сэм, он решил действовать осторожно. Поэтому, вместо того чтобы самому следовать за торгпредом Борисом, он поручил сделать это своим двум подручным из местных, специализировавшимся на слежке.
Лаосские мальчики сработали филигранно. На дереве ни один листочек не пошелохнулся: никого не спугнули, а с Цирком их связать никому бы и в голову не пришло.
– Они работали на нас?
– Три года, верой и правдой, – подтвердил Сэм, – И здорово работали, просто великолепно, – добавил он. В нем заговорил оперативный сотрудник, для которого все его гуси-подчиненные – настоящие лебеди.
Именно эти ребята и проследили маршрут кейса во время его следующего путешествия. Такси – на этот раз уже другое, не то, что месяц назад, – повозило Бориса по городу и через полчаса высадило неподалеку от главной площади, поблизости от Банка Индокитая. Торгпред Борис немного прошелся, нырнул в местный банк и положил деньги, сразу всю сумму, на один счет в этом банке.
– Вот так-то. – Сэм зажег новую сигарету, даже не стараясь скрыть недоумения по поводу того, что Смайли заставляет его так долго и нудно пересказывать дело, столь полноотраженное в документах.
– Вот уж и вправду так-то, – пробормотал Смайли, усердно продолжая записывать.
Сэм мог считать, что миссия выполнена. Неопровержимые факты добыты. На некоторое время Коллинз затаился. Пыль улеглась, а в это время одна девушка из числа подчиненных, должна была нанести последний удар.
– Как ее звали?
Сэм сказал. Девушка из местных, не очень молоденькая, прошедшая подготовку в Саррате и работавшая под крышей той же торговой компании, что и он. Эта девушка (уже не первой молодости), зайдя в местный банк еще до Бориса, дождалась своей очереди, кстати стоя перед ним, и, подождав, пока он заполнит приходный ордер и все прочие бумаги, устроила небольшой спектакль.
– Как она это сделала, Сэм? – спросил Смайли.
– Потребовала, чтобы ее обслужили первой, – сказал Сэм с усмешкой. – А наш друг Борис, поскольку он совсем не был склонен уступить женщине, считал, что у него ничуть не меньше прав, и возражал. Они обменялись отнюдь не самыми лестными словами.
– Все это время приходный ордер лежал на стойке перед банковским служащим, – сказал Сэм, – и, разыгрывая сцену, помощница прочитала, что на нем написано: двадцать пять тысяч американских долларов на внешний счет какой-то богом забытой авиакомпании «Индочартер Вьентьян ЮА». За душой у которой только всего и было, что несколько латаных-перелатанных самолетов, металлический ангар, кипа почтовой бумаги с затейливым рисунком, молчаливая блондинка в конторе (слова не вытянешь!) и всегда готовый на любую авантюру пилот-мексиканец, из-за своего огромного роста известный в городе как Малыш Рикардо.
Слух у Смайли был так обострен, что он мог бы услышать, как падает с дерева лист. Но он услышал другое – если бы это можно было слышать: он услышал звук воздвигаемой стены. Смайли сразу же понял – по изменившемуся ритму речи, по тому, как голос Сэма стал немного напряженнее, по едва уловимому изменению позы и выражения лица, – все это говорило о том, что Сэм рассказывает нечто малозначительное и не заслуживающее внимания. Именно поэтому было понятно, что он приближается к самому главному.
Джордж мысленно заложил это место закладкой, решив вернуться к нему потом, а пока поговорить об этой небольшой авиакомпании.
– А-а, – сказал он небрежно, словно не придавая этому особого значения, – ты хочешь сказать, что еще раньше знал про эту компанию?
Сэм ограничился уклончивым: Вьентьян – это тебе не огромный город вроде Лондона.
– Но ты знал о ней? Вот что меня интересует.
– Во Вьентьяне все знали Малыша Рикардо, – ответил Сэм, ухмыляясь еще шире.
Смайли сразу понял, что Сэм хитрит. Но тем не менее решил ему подыграть.
– Расскажи мне про Рикардо, – попросил он.
– Это один из парней, которые работали на «Эйр Америка». Во Вьентьяне их было видимо-невидимо. Они участвовали в тайной войне в Лаосе.
– И проиграли ее, – сказал Смайли, снова записывая что-то.
– Однозначно, – согласился Сэм, наблюдая за тем, как Смайли откладывает в сторону один исписанный листок и берет другой из ящика письменного стола. – Рикардо был местной знаменитостью. Летал вместе с капитаном Рокки и его парнями. Говорят, они пару раз совершали увеселительные прогулки в провинцию Юнань по поручению Кузенов. Когда война закончилась, он немного поболтался без дела, а потом начал работать с китайцами. Между собой мы называли все эти компании «Эйр опиум». К тому времени, как Билл отозвал меня, они уже вполне встали на ноги.
И снова он сделал вид, что Сэму удалось его обмануть. Пока Сэм думает, что он ничего не заметил и ему удастся сбить его со следа, он будет говорить без умолку. А вот если он решит, что Смайли подбирается близко к его тщательно оберегаемому секрету, тогда он сразу же замолчит и из него слова клещами не вытянешь.
Поэтому Джордж снова что-то аккуратно записал на своем листочке, а потом добродушно продолжал:
– Отлично. А теперь, если можно, давай вернемся к тому, что ты сделал дальше, ладно? Мы знаем про деньги, мы знаем, кто их получает, мы знаем, через кого это делается. Как ты поступил, Сэм?
Ну, если память ему не изменяет, он выждал день или два, обдумывая ситуацию. Там были определенные н ю а н с ы, объяснил Сэм, на глазах обретая уверенность, были кое-какие мелкие детали. Во-первых, имел место Не Совсем Обычный Случай с Торгпредом Борисом. Борис, как Сэм уже сказал, считался настоящим русским дипломатом (если таковые вообще существуют). Сведений о его работе на какую-нибудь другую контору не было. Он разъезжал повсюду один, имел исключительное право подписи, когда речь шла об огромной сумме денег, а, как подсказывал Сэму его небольшой опыт, и то и другое говорило, что он работает «под крышей» и его официальная должность – только прикрытие.
– И не просто под крышей, а под суперкрышей, черт побери. Значит, он был большой шишкой и имел в своем распоряжении огромные деньги для оплаты услуг какого-то исключительно ценного агента, то есть имел звание не ниже полковника, а может быть, и повыше, так ведь? И о каких еще нюансах ты говорил, Сэм? – спросил Смайли, все еще держа Сэма на длинном поводке и не показывая, что он кое-что заподозрил, все еще не делая попыток приблизиться к тому, что было важным для Сэма.