– Ко, – шепнул он. – Адмирал Нельсон. Ко. Она закудахтала, эхо мячиком поскакало по воде.
– По-Той! – завизжала она – Тин Хау! По-Той!
– Сегодня?
– Сегодня!
– Завтра?
– Завтра!
Он сунул ей пару долларов и двинулся обратно. Вслед ему летел ее смех.
«Я оказался прав, – подумал он, – и Лиззи права, и все мы правы». Ко отправился на праздник. Джерри молил Бога, чтобы Лиззи до его прихода оставалась на месте. Если она проснется, с нее вполне может статься отправиться куда-нибудь побродить.
Он шагал, пытаясь ходьбой разогнать боль в паху и спине. Иди не торопясь, сказал он себе. Потихоньку. И боль уйдет. Туман казался коридором, ведущим из комнаты в комнату. Вот проползла вдоль обочины инвалидная коляска ее хозяин выгуливал восточно-европейскую овчарку. Вот вышли на утреннюю прогулку два старика в майках. В городском парте из-под куста рододендрона уставились на него малыши; похоже, они сделали этот куст своим домом – развесили одежду на ветвях, а сами играют голышом, как дети беженцев в Пномпене.
Когда он вернулся, она уже встала и ждала его; вид у нее был заплаканный. Они пошли позавтракать и найти лодку.
– Больше никогда так не делай, – попросила она и взяла его под руку. – Никогда не уходи от меня, не предупредив.
Поначалу можно было подумать, что сегодня в Гонконге внезапно исчезли все лодки. Джерри не собирался, как обычный экскурсант, ехать на большом пароме, идущем из города к дальним островам архипелага. Он знал, что Рокер проверяет их самым тщательным образом. Не пытался он и спуститься в гавань и вести подозрительные расспросы. Он взял справочник и позвонил в фирмы, занимающиеся перевозкой по воде, но у всех у них либо не оказалось свободных катеров, либо они были слишком мелкими для того, чтобы организовать такое путешествие. Вдруг его осенило: ему нужен Луиджи Тан, посредник по всевозможным делам, о котором в клубе иностранных корреспондентов ходили легенды: Луиджи мог раздобыть вам все что угодно, от корейского танцевального ансамбля до авиабилетов по сниженной цене, причем быстрее, чем любой другой посредник я городе. Они сели в такси и поехали на другой конец квартала Ванчай, туда, где находилась берлога Луиджи, потом пошли пешком. Было восемь утра, но жаркий туман до сих пор не рассеялся. Неосвещенные указатели неуклюже маячили посреди узких переулков, как усталые любовники: Хэппи-Бой, Лакки-Плейс, Американа. Густая вонь сажи и выхлопных газов смешивалась с теплыми запахами, доносящимися из переполненных закусочных. Сквозь просветы в стене кое-где виднелся канал. «Где меня найти, тебе всякий скажет, – любил говорить Луиджи Тан. – Спроси длинного парня с одной ногой».
Они нашли Луиджи за высоченным прилавком собственного магазинчика, он едва из-за него выглядывал. Это был маленький шустрый человечек, наполовину китаец, наполовину португалец. Когда-то он зарабатывал на жизнь китайским боксом в грязных балаганах Макао. Его лавочка занимала два метра длины улицы. Он торговал новыми мотоциклами, а в придачу у него можно было купить реликвии времен Китайской службы – дагерротипы знатных леди в шляпках в черепаховых рамках, потрепанный дорожный сундук, лаг с опиумного клиппера. Луиджи был знаком с Джерри и раньше, но Лиззи ему понравилась гораздо больше. Пропустив девушку вперед, чтобы как следует разглядеть ее сзади, он повел их через двор, под веревками, на которых сушилось белье, к отдельно стоящему домику с надписью на двери: «Вход воспрещен». Там было три стула, на полу стоял телефон. Свернувшись в тугой клубок, как ежик, Луиджи заговорил одновременно по-китайски – по телефону и по-английски – с Лиззи. Он уже дедушка, сообщил он, но мужская сила в нем еще не угасла; у него четверо сыновей, все красавцы. Даже четвертый сын уже крепко стоит на собственных ногах. Все они хорошие шоферы, хорошие работники и хорошие мужья. К тому же, поведал он Лиззи, у него есть «мерседес» со стереосистемой.
– Как-нибудь я свожу вас покататься, – обещал он. Джерри спросил себя, понимает ли она, что он предлагает ей пожениться, правда, может быть, не до конца.
И, разумеется, Луиджи полагал, что лодка у него найдется. После двух телефонных звонков он выяснил, что лодка у него действительно есть, и он дает ее напрокат только друзьям по номинальной цене. Он дал Лиззи конверт с кредитными карточками, чтобы она пересчитала, сколько у него карточек, потом дал бумажник, чтобы похвастаться семейными фотографиями – на одной из них был снят громадный омар, которого четвертый сын поймал в день своей свадьбы, хотя самого сына на снимке не было.
– По-Той – плохое место, – говорил Лиззи Луиджи Тан, оторвавшись от телефона. – Очень грязное место. Бурное море, паршивый праздник, плохая еда. Зачем вы хотите туда?
Разумеется, на праздник Тин Хау, терпеливо разъяснил за нее Джерри. Ради знаменитого храма и ради праздника.
Но Луиджи Тан предпочитал разговаривать с Лиззи.
– Поезжайте лучше на Лантау, – советовал он. – Лантау хороший остров. Хорошая еда, хорошая рыба, хорошие люди. Я всем говорю, езжайте на Лантау, поешьте у Чарли, Чарли мой друг.
– На По-Той, – твердо сказал Джерри.
– На По-Той стоит жутко много денег.
– У нас есть жутко много денег, – с очаровательной улыбкой заявила Лиззи, и Луиджи задумчиво смерил ее взглядом сверху донизу.
– Давайте я поеду с вами, – предложил он ей.
– Нет, – ответил Джерри.
Луиджи отвез их в Козуэй-Бей и доставил на сампан. Их кораблик представлял собой моторную лодку длиной в четыре с небольшим метра. Залив кишел такими суденышками, и они привлекали внимания не больше, чем прибитые к берегу бревна. Джерри счел, что оно достаточно прочное, а Луиджи сказал, что у него глубокий киль. На корме, болтая ногой в воде, сидел парнишка.
– Мой племянник, – представил его Луиджи и гордо взъерошил мальчишке волосы. – У него мать на Лантау. Он отвезет вас на Лантау, накормит у Чарли, вы хорошо проведете время. Заплатите позже.
– Старина, – терпеливо произнес Джерри, – дружище. Мы не хотим на Лантау. Мы хотим на По-Той. Только на По-Той. На По-Той, и больше никуда. Высадите нас там и уезжайте.
– На По-Той плохая погода, и праздник плохой. Плохое место. Китайские воды слишком близк. Полно коммунистов.
– На По-Той или никуда, – повторил Джерри.
– Лодка слишком мала, – испуганно замялся Луиджи. Лиззи пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы привести его в чувство.
Еще час ушел на то, чтобы заправить двигатель; все что было в силах Джерри и Лиззи, это затаиться от посторонних глаз в полуоткрытой кабине и потягивать «Реми Мартен». То и дело то один, то другой из них погружался в мечтательную задумчивость. Лиззи при этом обхватывала себя руками и, опустив голову, начинала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Джерри же дергал себя за чуб; один раз, задумавшись, он дернул так сильно, что она заметила это и коснулась его руки, чтобы вернуть из забытья; он засмеялся.
Не приняв почти никаких мер предосторожности, они вышли из гавани.
– Держись так, чтобы нас не видели, – приказал Джерри, и, чтобы не дать ей высунуться из крохотной каюты, дававшей хоть какое-никакое, а укрытие, обнял ее рукой.
Американский авианосец снял свое нарядное убранство и сразу стал серым и грозным, как кинжал, вытащенный из ножен. Поначалу их окружала все та же липкая тишина. На берегу тонули в тяжелых пластах тумана многоэтажные дома, коричневые столбы дыма поднимались в равнодушное белое небо. Море было спокойно, и казалось, что катер летит над водой высоко, как воздушный шар. Но едва они вышли из укрытой от ветра гавани и повернули на восток, как волны начали бить в борта, грозя перевернуть утлое суденышко, нос зарывался в воду и трещал, и им пришлось уцепиться друг за друга, чтобы не свалиться. Коротконосая лодка взвивалась на дыбы, как лошадь, закусившая удила. Они мчались мимо портовых кранов, складов и фабрик; кургузыми обрубками торчали холмы с полосатыми склонами, изъеденные ямами каменоломен. Они шли прямо против ветра, и брызги летели со всех сторон. Мальчишка-рулевой смеялся и окликал напарника, и Джерри почудилось, что смеются они над чокнутыми круглоглазыми, которым вздумалось заняться ухаживанием в хлипкой посудине. Мимо прошел огромный танкер– казалось, он стоит на месте; в его кильватере сновали коричневые джонки. Из доков, где в дрейфе лежало грузовое судно, подмигивали белые огоньки сварочных аппаратов. Мальчишка перестал смеяться, и разговор пошел серьезнее – как-никак они находились в открытом море. Джерри оглянулся и меж бортов транспортных кораблей увидел медленно уплывающий остров; вершина его пряталась в облаках, напоминая Столовую гору. Гонконг снова исчез из бытия. Они миновали еще один мыс. Волнение и качка усиливались, тучи опускались все ниже и наконец повисли всего в нескольких метрах над мачтой. Лодка, укутанная облаком, словно одеялом, плыла в неком потустороннем мире.