Все это они обсуждали довольно громко, чтобы перекричать гул, доносящийся из открытой двери. Через минуту звонок, поэтому в коридоре шум и гвалт.
– Что это у вас вместо имён клички собачьи? – насмешливо спросил Стас. – Что за Дусь и Кусь?
– Отлезь, Стасик-пидорасик. Все уже знают. Мы так давно друг друга называем, это наш общий, семейный язык и любовные прозвища. А с твоим именем вообще ничего приличного не рифмуется, Стасик – ссаный матрасик, – засмеялся Кирилл и обнял Дашу за шею.
– Кусь, ну зачем ты ему объясняешь? Он же специально тебя злит. Он опять ищет повод для конфликта.
– Дусь, да ладно, какой повод! Насрать на него. Просто он так смотрит на тебя, что бесит, мудило.
– Кусь, все, уже обсуждали. На меня многие смотрят, но выбрала я тебя. Успокойся, любимый мой Кусик, – она мило похлопала ресницами, и Кирилл улыбнулся.
Взрослые
Вместе с Вероникой согласились сопровождать детей ещё две учительницы – Наталья Евгеньевна, преподаватель истории, её ровесница, и Валентина Васильевна, преподаватель английского языка, пожилая женщина, уже давно на пенсии, но вполне бодрая и энергичная. Наташа сидела на диване, с трудом сохраняя спокойствие. Холерик по темпераменту, она в принципе никогда не была спокойной: её тело было в постоянном движении, как и её мимика. Ей нужно было постоянно быть чем-то занятой, сейчас руки её терзали пуговицу блузки, глаза блуждали по помещению, по детям, взрослым, казалось, что она что-то обдумывает, на что-то решается, но, наверное, это только так казалось. К этой её особенности нужно было привыкнуть. Если ты её неплохо знаешь, то уже не замечаешь этой её нервозности, порывистости, а обращаешь внимание на другое: на её острый ум, прекрасную, грамотную речь, общую эрудированность, замечательное знание своего предмета, её увлеченность жизнью. Её интересы простирались далеко за пределы школы; школа была для неё именно работой, потому что Наталья была именно разносторонним человеком, интереснейшим собеседником, а значит, имела много разных интересов и побочных увлечений.
Валентина Васильевна – полная противоположность Наталье Евгеньевне. Англичанка была давно на пенсии, но продолжала работать, как, собственно, все школьные пенсионеры, чтобы помочь семье сына, поддержать внучку, которая обучалась в университете на платной основе. Баба Валя, как за глаза называли Валентину Васильевну, была настоящим педагогом, образцовым, старой закалки, советского еще качества. Она отдавала всю себя любимой работе, без остаточка – ученикам, была классным руководителем от бога, растворяясь в интересах детей, опекая и защищая их. Маленькая, полная, округлая, она готова была, как наседка, собрать вокруг себя ребятню, приголубить, выслушать, пожалеть, спасти от всех житейских невзгод. Вот и сейчас она сидела ровно, с тревогой вглядываясь в детские лица.
Наталья нарушила молчание первой:
– Интересно, надолго мы здесь застряли?
– Тебя только это интересует? – спросила Вероника. – А кто, зачем все это сделал?
– Ну, я это примерно представляю,– откликнулась Наталья.
Вероника и Валентина Васильевна придвинулись чуть ближе друг к другу, чтобы лучше слышать коллегу и чтобы ничего не услышали дети.
– Я, конечно, не могу ничего утверждать, но то, что сказал тот товарищ в штатском, имеет место в современном законодательстве. Только летом в Государственной Думе во втором чтении был одобрен законопроект о принудительной эвакуации детей при угрозе ЧС. Нынешняя ситуация попадает под формулировку "угроза ЧС", поэтому, как мне кажется, мы стали объектом учений подобного рода, а может, и не учений: заболеваемость модной болезнью достигла довольно высоких значений, поэтому подобная угроза могла быть причиной подобных действий со стороны властей. Истинную цель данной поездки нам вряд ли назовут, но, думаю, что мы скоро узнаем.
– Ты думаешь, что нас недолго здесь продержат? – неуверенно проговорила Валентина Васильевна.
– Да кто ж это знает? Но думаю, что недолго. Для длительного здесь сидения они не слишком хорошо подготовились. Дети нуждаются в горячем питании, медицинском наблюдении, контроле. Это обеспечить непросто. Думаю, что до вечера, в крайнем случае, до завтра нас продержат наверняка.
– Как ты думаешь, почему у нас у всех забрали мобильные телефоны? – спросила у Натальи Вероника.
– Чтоб, с одной стороны, паники не было, а с другой, – чтоб родителям страшнее было.
– Ты думаешь, что будет какое-то манипулирование, шантаж?