И она так же тихонько, как шла туда, пошла обратно, но, конечно, не тем же путем, в обход, а по короткому пути. Сначала она побоялась не найти свой корпус среди множества таких же. Но потом увидела, что все встреченные здания были по-разному окрашены, наверное, это все же какой-то детский лагерь. Их временный приют был покрашен веселенькой голубой краской, остальные были зелёные, оранжевые, жёлтые, розовые. И в них тоже находились люди! Но она слишком устала, да и плана никакого у нее не было. Подойдя ближе, Вероника перестала скрываться, выпрямилась, вышла из-за кустов и уже в открытую пошла к дверям корпуса. Она шла достаточно медленно, чтобы внезапным своим появлением никого не испугать и не спровоцировать на какие-то необдуманные поступки с той стороны. Она спокойно вошла в помещение и чуть не столкнулась со вторым охранником, который от неожиданности чуть не выронил рацию.
– Доброе утро.
– Ничего себе доброе! – ухмыльнулся он. – Да мы все утро это долбанное тебя ищем. Ты где была-то?
– На "ты" мы ещё не переходили и вряд ли перейдём, – весело отозвалась Вероника и прошла вперёд, к своим. Амбал достал рацию и что-то туда произнёс. Видимо, давал отбой или связывался с напарником или начальством.
В холле сидели встревоженные дети и взрослые. Когда они увидели Веронику, то бросились с расспросами, обнимали её. Ученики говорили, что думали, будто её уже убили омоновцы, жаловались, что их не кормили, потому что эти придурки разозлились и её искали. Дети были возбуждены и счастливы; они так и ждали её рассказов о страшных приключениях, о победе над террористами, о скором возвращении домой. Не умея лгать, Вероника Николаевна сказала, что просто гуляла и что сейчас она попросит завтрак для них.
Даша Березкина заметила в толпе Стаса Корнилова, подошла ближе:
– Вот ты, Стас, все-таки урод моральный! Зачем преподов подставляешь? Даже умереть не смог по-людски.
– А ты бы хотела, чтобы у меня получилось? – тихо спросил он.
–Да нужен ты мне. Я же сказала тебе, что ты для меня – пустое место. Живи на радость матери. И вообще о ней подумай прежде, чем вытворять подобное, – сказала девушка и отошла к подругам.
Все понемногу угомонились. Вероника рассказала коллегам о своей прогулке. Все остались в холле, ожидая еды. Но вместо еды появились двое из ларца и их начальник в неизменной маске.
– Дамы и господа, здравствуйте. Хочу вам сообщить, что режим ЧС снят, обстановка нормализовалась. Сейчас я уже могу озвучить то, что ранее было чрезвычайно секретно: в вашей школе было обнаружено взрывное устройство, оно обезврежено, пострадавших нет, катастрофы не случилось, было проведено несколько профилактических мероприятий, в частности, эвакуация. Сейчас я получил распоряжение выдавать несовершеннолетних родителям. В течение сегодняшнего дня вы все вернётесь домой. Завтрак у вас будет в ближайшее время.
Проговорив это, военный-или-невоенный направился к выходу. Наталья Евгеньевна побежала за ним, крича ему на ходу, чтобы тот ненадолго задержался.
– Послушайте, господин начальник, – запыхалась Наташа, – дети схавали ваши байки, но Вы же не думаете, что мы поверим во все эти истории?
– Честно говоря, мне это безразлично, поверите ли вы. У вас все?
– Нет, не все. А за кем родители не смогут приехать?
– А что, такое вероятно? Родители трое суток не видели детей и при этом не смогут приехать за ними? – удивился господин в маске.
– Поймите, обстоятельства бывают разные: родители работают, например, в каких-то спецслужбах и не могут отпроситься; мать одна воспитывает ребёнка и на руках ещё несколько; другая мать в больнице и так далее. Как нам быть?
– Преподаватели будут находиться с оставшимися детьми до приезда родителей. Причём только родителей или опекунов, никаких близких родственников. Если за ребёнком никто не приезжает, то мы вечером его сопровождаем в приёмник и передаём в опеку. Я буду здесь, когда приедут родители. Каждого буду выдавать сам. Если будут какие-то непредвиденные обстоятельства, будем решать.
Он вышел, а Наталья пошла к своим, обескураженная услышанным. Потом она передала коллегам эту информацию, и они задумались. Наталья не зря озаботилась: в 6 классе была девочка – сирота, находящаяся под опекой престарелой родственницы. Нет никакой гарантии, что та приедет за воспитанницей. Ещё в этом же классе одна мамаша – запойная алкоголичка, приедет ли она за ребёнком, в каком будет состоянии? А в одиннадцатом классе, у Вероники, мама одного мальчика после тяжёлой болезни, почти лежачая. Да и всякие могут быть семейные обстоятельства. Ладно, не будем заранее паниковать, будем действовать по ситуации.