Взрослые
Принесли еду, уже привычную и ожидаемую, однако съедобную и сытную. Насытившись, дети разбрелись по своим местам. Никто особо не хотел общаться, играть, все были тихие, спокойные, даже немного подавленные. Все очень устали, соскучились по родным и решили скоротать время ожидания отдыхом или сном. Некоторые заняли места у окон, чтобы не пропустить приехавших родителей.
Взрослые сидели в холле, общаться тоже не хотелось, так, вяло переговаривались изредка. Через некоторое время вернулся господин в маске, занял отдельное помещение, амбалы перенесли два стола из холла и стол с вахты. Один из охраны ушёл и через несколько минут вернулся в сопровождении мужчины, видимо, первого родителя, потом они вместе прошли в импровизированный кабинет шефа. Через минуту охранник вернулся один.
Мужчина в нерешительности стоял на пороге.
– Мне сказали, что здесь я могу забрать свою дочь.
Гражданин в маске кивнул и предложил присесть. Мужчина присел. Перед ним лежали два листочка бумаги, на которых крупным шрифтом было набрано "согласие" и "несогласие".
– Ознакомьтесь, пожалуйста, с документами и подпишите тот, который Вы выберете. Можете подумать, время у Вас есть. Ручка рядом.
Мужчина стал читать бумаги, и по ходу чтения выражение его лица менялось. В конце концов он вскочил, швырнул на пол листы и закричал:
– Вы вообще в своём уме? Что вы себе позволяете? Какую структуру Вы представляете? Кто Вам дал подобные полномочия?
– Успокойтесь, пожалуйста, иначе я вызову охрану. Вы можете ничего не подписывать и проследовать к выходу. Как Вы понимаете, при этом Ваш ребёнок останется здесь, и все будет развиваться согласно второму варианту документа.
Мужчина понял, что здесь, кажется, не просто творится беззаконие, а здесь совершается страшное преступление против детей, против самой основы семьи, против нравственных ценностей. Здесь рождается новая мораль нового общества, нового времени, и он не в силах этому всему противостоять. Он опустился на стул, взял ручку.
– Хорошо, я подпишу, подпишу сейчас под Вашим давлением. И именно это я буду доказывать в суде, где буду оспаривать этот Ваш филькин документ. Сейчас на вашей стороне сила, и здесь же, в ваших руках, мой ребёнок, которого вы похитили и силой удерживаете. Но я управу найду, я пойду на все, чтобы Вас наказать.
– Пожалуйста, это Ваше право. Мы живём в правовом, демократическом государстве. Всего доброго, – начальник достал рацию, дал команду проводить папу, привести ребёнка и сопроводить до КПП. Потом подошёл к столу, бережно забрал документ с надписью "согласие", положил новую бумагу, такую же, и стал ждать следующего посетителя.
Так, в трудах и заботах прошёл весь день. Почти все дети были розданы, а родители подписали все нужные бумаги.
Вероника и другие преподаватели прощались с детьми, но оставались в холле под присмотром их тюремщиков. Ещё один, видимо, был направлен в качестве усиления: он встречал и провожал родителей, а также работал вышибалой для особенно буйных. В течение этого дня были нередки случаи нападения родителей на гражданина начальника.
День близился к своему завершению, за окном было уже темно, а у них оставалось ещё несколько ребят. Преподаватели стали опасаться, что их не заберут. Что тогда делать? Кому-то из них надо оставаться здесь до завтрашнего дня? А как же уроки? Но к счастью, к десяти часам вечера все ученики были отданы, кроме Стаса Корнилова. Он сидел в холле рядом с ними, подавленный и угрюмый.
Вышел гражданин начальник. Без маски. С чего бы это? Все, с ними уже можно не церемониться? Мы в одной лодке? Мы все стали частью одного плана? Какого только?
– Коллеги, остался один учащийся. Я принимаю следующее решение: один педагог остаётся с мальчиком до утра, остальные могут быть свободны. Завтра я возвращаюсь, и мы вместе сопровождаем его в спецприемник. Кто остаётся?
Вероника без раздумий согласилась остаться со своим учеником. Наталья Евгеньевна и Валентина Васильевна предложили ей свою компанию, но она мужественно, хотя и с трудом, отказалась. Она видела, насколько вымотаны её коллеги; конечно, ей тоже было тяжело, но англичанка-пожилой человек, а Наташа истощена эмоционально. Все-таки Стасик – ее ученик, она справится. Они тепло попрощались, даже обнялись, и женщины ушли. Проводить их никто не пошёл. Охранники заняли свои места, устроились поудобнее на своих диванах, собираясь подремать. Один из них подставил свой диван прямо под дверь, подперев её. Вероника усмехнулась, глядя на его старания.