Шум со стороны капитанского мостика нарастал, мешая сосредоточиться и подумать. Прикусив губу, я нервно скосила туда глаза, поймав такой же порывистый взгляд Айминя.
— Ладно. Что ты сейчас будешь делать? Куда пойдешь? — Я слушала собственные слова будто со стороны и едва удерживалась от желания самой себе закрыть ладонью рот. — Оса действительно очень быстро вычислит тебя, да и меня тоже, в любом помещении корабля. С искусственным интеллектом сражаться на равных невозможно.
Айминь хмыкнул в ответ:
— Возможно, если знаешь кое-какие секреты. ИсКины не всесильны. Но уходить нужно прямо сейчас. Еще пара секунд – и для меня станет поздно. Что ты решила?
Как же сложно иногда бывает принять решение! Как угадать, прав ты или неправ? Как не допустить ошибку?
Подавив острое желание облизнуть пересохшие губы и потянуть этим пару секунд, я медленно кивнула:
— Ладно. Надеюсь, я не пожалею, что доверилась тебе. Я с тобой.
Айминь улыбнулся так, будто выиграл внезапно джекпот. Или получил самый лучший в своей жизни, долгожданный подарок. Схватил меня за запястье и потянул за собой:
— Идем! У нас осталось совсем мало времени, чтобы достичь безопасного места и поговорить. Потом ты все решишь сама. Захочешь уйти – удерживать не стану. Мне просто важно, чтобы ты понимала, на что ты идешь, чтобы тобой не пользовались вслепую. — Свободной рукой он что-то вытащил из кармана брюк и предупредил: — Сейчас будет очень неприятно. Но это позволит нам скрыться о всевидящей Осы.
Едва Айминь это договорил, как на меня обрушилось отвратительное ощущение: как будто меня с головой засунули в мешок, сплетенный из гудящей и вибрирующей энергии. Мгновенно накатила дурнота. И единственной моей заботой стало удержаться на ногах и не потерять сознание. Куда уж там смотреть, куда тащит меня альдебаранец!
***
Наверное, я все-таки ненадолго отключилась. Потому что реальность ворвалась в мое сознание вместе со встревоженными словами Айминя:
— …Марго! Марго, очнись!
Альдебаранец осторожно похлопывал меня по щеке. А потом коснулся основания шеи чуть справа и сзади, и резко нажал. Меня пронзило ощущение, что в тело вогнали длинную и не очень острую иглу. Но когда боль отступила, я почувствовала, то вновь полностью владею собой и в состоянии связно думать.
Глаза распахнулись сами собой, и я несколько недоуменно огляделась. Слабое освещение вроде ночного мало что позволяло разглядеть, но то, что я находилась в какой-то тесной кладовке, понятно было сразу. Последним связным воспоминанием было то, что у лифтов Айминь включил какой-то прибор. А потом в памяти зияла дыра величиной с земной спутник.
— Марго… — В словах альдебаранца звучала неподдельная тревога, почти ужас. — Как ты? Вернуть тебя в медотсек?
Я прислушалась к своим ощущениям и уверенно мотнула головой:
— Не надо. Я уже почти в норме. А где мы? И что это ты включал? Ощущение, что меня вырубили электрошокером.
Альдебаранец на глазах обмяк от облегчения и длинно выдохнул:
— Прости. Даже не подозревал, что на тебя это так негативно подействует. А мы сейчас на третьей грузовой палубе, у запасного ангара. Я… — Он вдруг полоснул меня странным острым взглядом так, что у меня волосы зашевелились на затылке. — Это хорошо, что ты мне поверила и пошла сейчас за мной. Я здесь уже все подготовил, посмотришь в спокойной обстановке. Чтобы потом, в критической ситуации не терять драгоценное время на изучение возможностей.
Сказать, что я удивилась – значит ничего не сказать. По-моему, у меня от удивления даже отвисла челюсть. Я уставилась на Айминя во все глаза, судорожно гадая: он влюбленный в меня предатель, или у него психическое заболевание?
Айминь покачал головой и горько усмехнулся:
— Я не болен, если ты сейчас думаешь про это. Просто точно знаю, куда мы летим и зачем. И не хочу для тебя такой участи. Мне легче подставиться самому, тем более что ничего серьезного со мной не случится, чем вовлечь в ловушку тебя. — Альдебаранец вдруг закрыл глаза и с мучительной гримасой на лице продолжил: — Ты спрашивала кто я и что происходит. Но кто я, ты знаешь. Клянусь Первой Звездой, я не солгал ни в чем, ни словом. Ни тебе, ни руководству Академии. Я действительно аспирант и псионик. Это просто… Просто жизнь так сложилась!
Если в первый момент я смущенно опустила голову, стыдясь того, что Айминь так точно угадал мои мысли, то с нарастанием отчаяния в голосе альдебаранца я уже смотрела на него во все глаза. И услышанное просто не помещалось у меня в голове! Так жизнь сложилась?! Самое странное оправдание предательству, какое только мне приходилось слышать в этой жизни, в том числе и в фильмах и постановках. А в том, что Айминь, к сожалению, предал Альянс, я уже почти не сомневалась.
Айминь между тем продолжал выплескивать в пространство свое отчаяние, крепко сжимая кулаки:
— Семья для каждого альдебаранца – это самое святое! Его личный храм, заповедная территория. Для каждого встреча с его парой — вселенский праздник. И я не исключение! Я тоже с трепетом ждал того момента, когда найду, встречу свою единственную, веду ее в наш общий дом полноправной хозяйкой… Вот только судьба распорядилась иначе… Праздник превратился в бесконечную, пожизненную пытку. К тому же подставился я не сам, из-за меня влипли и мои друзья…
Со все возрастающим смущением и испугом слушала я сбивчивые откровения Айминя. И никак не могла понять: при чем здесь семья? Я ведь спрашивала о том, что происходит на «Цереросе». Как бы поделикатнее вернуть его к этой теме? А то, если я угадала с психическим заболеванием, реакция на вмешательство может оказаться абсолютно непредсказуемой и совершенно не той, что мне нужна. Еще и сама пострадаю. Однако, вмешательство не потребовалось. А исповедь Айминя сама собой плавно подобралась к интересующей меня теме.
Выплеснув в пространство терзающее его отчаяние, альдебаранец будто выдохся. Тяжело вздохнул, закрыл ладонями лицо и вдруг опустился на корточки у стены, почти спрятав голову между колен. Я ошеломленно уставилась на свившуюся кольцами будто диковинная змея белоснежную косу у моих ног. Айминь глухо продолжил:
— Я знал про происходящее в этом секторе. Знал про готовящуюся экспедицию. И сделал все, чтобы попасть в ее состав. Думал, что наилучший выход в моей ситуации – просто исчезнуть, пропасть без вести. Однако, я и помыслить не мог, что та, что стала мне дороже всех, стала смыслом моей никчемной жизни, тоже окажется заложником ситуации… — Айминь внезапно поднял голову и посмотрел на меня ясными, колючими как льдинки глазами: — Марго, когда придет время, ты должна без разговоров покинуть крейсер. Если потребуется, я тебя оглушу. Но ты отсюда улетишь в любом случае! Я не хочу, чтобы ты досталась ему! Хочу, чтобы ты нашла свое счастье! Чтобы жила, вопреки всему! Потому что, если останешься… Тебя будет ждать не жизнь и даже не выживание. Существование в клетке и с ошейником. Вот что тебя будет ждать.
Ошейник? Клетка? Что за ерунда? Рабовладение давным-давно упразднено во всех секторах космоса. Не решаясь открыто спорить с безумцем, я тихо возразила, зачарованная алмазным блеском его глаз:
— Не выйдет. Даже если я и сумею на спасательной капсуле покинуть корабль, то не доберусь даже до ближайшей планеты…
— Спаскапсула в этом ангаре заменена на когг, — нетерпеливо перебил меня Айминь. — И не спрашивай, как я это сделал, все равно не скажу. А у когга, как ты знаешь, есть немаленький запас дальнего хода. Плохо, конечно, что ты еще не обучена до конца, но я загрузил в его память все, что нашел по пилотированию. А также настроил автопилот на копирование пройденного курса. Можно будет просто запустить возвращение.
У меня невольно глаза распахнулись во всю ширь и перехватило дыхание. Спаскапсула заменена на когг? Как?! А куда смотрит капитан и служба безопасности? Где-то глубоко внутри меня тревожно зазвенел предупреждающий сигнал. Айминь – ученый, ему простительно не знать строгую иерархию и дисциплину на военных кораблях. Но я-то знаю!.. Раз ему позволили провернуть такой финт на «Цереросе», то это не потому, что Айминь такой умный. А потому, что его планы совпадают с планами капитана и Альянса. Однако озвучивать свои догадки я не стала. Успеется. Козырь в общении с безумцем никогда не помешает. А в том, что альдебаранец подвержен психическому заболеванию, я уже почти не сомневалась. Плохо в этом разбираюсь, но, кажется, именно сейчас начался рецидив его болезни, которую в период затишья не распознали наши медики. Или… Мне вдруг стало холодно от догадки. Айминь же псионик! А вдруг он скрыл часть своих умений и просто воздействовал на медиков напрямую, чтобы ему не поставили неудобный диагноз?!