А в-третьих, когда он узнает, кто я такая, он даст Степану по морде, а мне плюнет в глаза. За жестокий розыгрыш и подставу. Лучше бы Степан честно ему во всём признался! Я бы расслабилась и перестала переживать из-за своего поведения, перестала бы постоянно думать, правильно я себя веду или совершаю одну ошибку за другой. Тяжело играть роль порядочной девицы, когда ты порядочная дрянь.
Настроение у меня испортилось.
Мы поужинали жареной треской, — ну, разумеется, мы же на Аландах, — буфетчица принесла чайники и кофейники. Я старалась не поднимать глаз и ни на кого не смотреть. Кирилл пугал меня выражением «детка, всё в порядке» на лице, словно я была ребёнком и нуждалась в подбадриваниях. Молчанов пугал ледяным обвинительным взглядом, который ни на капельку не смягчился за время нашего знакомства. Степан пугал показной заботой: «Дианка, съешь ещё кусочек этой божественной рыбки, я настаиваю». Макс пугал двойственностью, Вика — осведомлённостью о моих душевных переживаниях, и даже Мария Борисовна, дородная смуглянка в красном костюме, пугала… Просто пугала. Она сестра Кирилла, юрист в его фирме и совладелица. Наверняка следит за младшим братцем в оба, чтобы никакая стерва его не охомутала.
Что ж, правильно делает. Только я не собиралась «хомутать» Кирилла. Поменять несколько необременительных встреч с клиентами в месяц (и не каждый раз это секс!) на круглосуточное — причём бесплатное! — обслуживание молодого горячего мужчины — зачем бы мне это понадобилось? Уверена, он щедр к своим любовницам — дарит подарки, катает на чёрной яхте, позволяет носить чёрный махровый халат, — только какая мне в том выгода? Я в него не влюблена. Я его даже не хочу.
Просто раскручивать его на деньги, пока моя неразвитая грудь возбуждает в нём воспоминания о первой любви? Это не по мне. Пусть я и проститутка, но я предпочитаю деньги зарабатывать, а не выпрашивать или вымогать.
Нет, пока я не влюблюсь, нет смысла дёргаться и пытаться изменить жизнь. Оно того не стоит. Милый кареглазый миллионер Кирилл Кохановский пойдёт своим путём, а девочка Диана — своим. Даже если она уверена, что рано или поздно пожалеет об упущенном шансе.
А Мария Борисовна пусть лучше обратит внимание на брюнетку, которая прячется в спальне Кирилла и носит его халаты. Бывают такие честные девушки, которые дадут фору не только сотруднице эскорта, а целому публичному дому…
На колено мне опустилась лапа Степана, он демонстративно чмокнул меня в ухо и весело сказал:
— Не спи, красавица, замёрзнешь!
После кофе Молчанов глянул на часы и встал.
Парень с кейсами тоже. Я присмотрелась к нему — он был не так уж молод, на несколько лет старше меня. Может быть, двадцать пять. Парень отошёл от стола, кто-то из персонала подал ему пиджак — это был китель с тремя золотыми полосками на рукавах и логотипом неизвестной авиакомпании на груди. Этот мальчишка — второй пилот?!
— Что ж, спасибо за приятную компанию, нам пора готовиться к полёту, — сказал Молчанов. Он привычным движением надел фуражку и стал похож на истинного арийца из старых фильмов про войну: острые гладкие скулы, тонкая линия губ. — Всем остающимся — доброго вечера, а пассажиров прошу прибыть в аэропорт не позднее одиннадцати часов. Опоздавших ждать не будем.
— Подождите! — воскликнула Вика. — Вы летите в Санкт-Петербург? Прямо сейчас?
— Да.
— А возьмите нас с собой, а? У нас билеты на утро, в Стокгольм, а там пересадка на Питер. Очень неудобная стыковка! Мы только завтра вечером будем дома, а с вами — уже сегодня.
Молчанов посмотрел на Кирилла. Тот спросил:
— А сколько всего пассажиров?
— Трое наших ребят и Маша. Возможно, Жанна подъедет, если она ещё в Мариехамне.
— Тогда подкинешь девчонок?
— Да без проблем. Вы готовы? — Молчанов спросил Вику, не меня.
Та радостно закивала. Я застонала про себя. Я мечтала о том часе, когда смогу спрятаться в каюте от пугающих взглядов, а теперь придётся выдержать полёт с сестрой Кирилла, больше напоминающей его ревнивую мать. Плюс вечно «молодая» и пьяная блогерша, трое хмурых парней из службы безопасности, а за рулём самолёта — или как он правильно называется, штурвал? — будет мужик с ледяными глазами, который чуть не погиб на войне.
Чудесно!