Выбрать главу

От деда пахло дымом и копчёной рыбой. Знакомый, родной запах. Раньше от него ещё пахло табаком, но после операции на сердце ему пришлось бросить курить. Мы забрались в нагретую солнцем машину и покатили к старому дому, стоявшему на окраине посёлка, у самого озера. Дом окружали сосны, заросли сирени и корявые берёзки, а за ним начиналась тропинка, сбегавшая к песчаному берегу. Там, среди зелени виднелась дедушкина лодка, привязанная к колышку на причале. Каждый день, если позволяли здоровье и погода, дед ловил рыбу, коптил её и продавал в магазин около заправки. Проезжавшие по трассе машины часто останавливались, привлечённые объявлением «Свежая копчёнка от деда Ивана».

Я скинула босоножки и босиком спустилась к озеру. Тёплые доски причала согрели ступни. Жужжали шмели и комары, плескалась вода, пели птицы, пахло молодой зеленью и рыбой — всё как в детстве. Время тут словно застыло.

Казалось, стоит обернуться, и я увижу, как мама моет во дворе посуду, а отец колет дрова…

В тёплый июньский день повеяло холодом.

— Коля тебя всё время спрашивал, — сообщил дед, подойдя ко мне. — Почему ты не дашь ему номер телефона? Он же хороший парень, мне с рыбой помогает, тебя любит ещё с седьмого класса…

— Так я его не люблю, — серьёзно ответила я. — Ты думаешь, что-нибудь получится, если один любит, а другой нет?

Дед пожал плечами:

— Но так-то лучше, чем когда оба без ума…

Он тоже явно о моих родителях вспомнил. О своей юной пылкой дочери, которая привела в дом мужчину, который не мог на ней жениться, потому что был женат на другой. Мало того, его жена ждала ребёнка.

Я часто думала, что испытывал отец, когда на виду у всего посёлка ушёл из своего дома и поселился у любовницы, едва закончившей школу? Как он смотрел в глаза своим родителям, тестю и тёще, жене и старшему сыну? Как на работу ходил? Как жил в атмосфере всеобщего неприкрытого осуждения и насмешек? Как с дедушкой моим общался?

О матери я думала реже. Я знала, что она была влюбчивой жизнерадостной девушкой. Возможно — легкомысленной, безрассудной и во многом эгоистичной. Но и смелой тоже. Она не боялась осуждения соседей. Она жила так, как хотела, и получала удовольствие от жизни. И заплатила за это сполна.

* * *

Дед аккуратно вёл своё немудреное хозяйство, но первые несколько дней я перестирывала вещи, разбирала запасы продуктов, мыла холодильник и газовую плиту. Вытащила во двор подушки и одеяла и оставила их прожариваться на солнце. Хорошая погода в наших краях редкость — другого удобного случая может и не представиться.

Коля пришёл вечером, когда дед уехал ставить сети. Он сел на крыльцо и закурил. Меня не звал, я только по запаху сигаретного дыма догадалась, что пришли гости. Я вышла из дома и присела рядом с Колей, натянув подол старого домашнего платья на колени. Толкнула плечом своего школьного друга:

— Привет, рада тебя видеть.

— А чего не позвонила-то? Могла бы позвонить, — недовольно отозвался Коля. — Я случайно узнал, что ты здесь.

Он всегда такой был — смурной и серьёзный. Все мужчины в посёлке были такими. Тут не город — парни не любезничали и не флиртовали с девушками. Не строили глазки, не играли в дурацкие игры. Тут всё иначе устроено, более… честно. По-взрослому. У моих бывших одноклассниц почти у всех уже были мужья и дети. Я улыбнулась:

— Ну, не бурчи. Пойдём в дом, чаю попьём.

Он молча достал из кармана шоколадку и протянул мне, не глядя. Я не сомневалась, что он до смерти рад меня видеть, и только смущение после долгой разлуки останавливало его от того, чтобы наброситься на меня с объятиями. Я сама взяла его за руку и повела в дом. И, как всегда, его рука подрагивала в моей, словно он хотел сжать её крепче, но боялся причинить боль.

За чаем он, не медля и не ходя вокруг да около, приступил к самому главному:

— У тебя есть кто-нибудь? Там, в городе.

Я покачала головой.

Сейчас он заговорит о свадьбе.

— Тогда давай поженимся, — предложил он, ломая шоколад на дольки, а дольки — ещё пополам, а эти половинки — на четвертинки. — Чего ещё ждать-то? Я уже отслужил, устроился в леспромхоз, зарплата двадцать две тысячи чистыми.

Двадцать две тысячи…

Сердце сжалось от сочувствия к этому искреннему и верному парню. Впервые он предложил мне выйти замуж два года назад, а с тех пор — каждый раз, когда я приезжала в посёлок к дедушке. Этот парень явно знал, чего хотел. Меня.