Да и не мой он, а Машин.
— Диана, последний вопрос, — деловым тоном спросила Вика. — Если я займусь Кохановским, ты нормально это воспримешь?
— Конечно, нормально! Что за вопрос? Хочешь его заарканить — пожалуйста. На здоровье!
Когда Вика ушла, я села в прихожей на полку для обуви и расплакалась. Из-под попы свалилась золотая босоножка, и от расстройства я пнула её в стену.
Позвонила дедушке. Он говорил медленно и с одышкой — опять проблемы с сердцем.
— На рыбалку-то ездишь?
— Да я в прошлый раз много закоптил. Пока рыбы хватает. В магазине сказали, что больше не надо привозить.
— Ну, что ты меня обманываешь? В магазине очередь за твоей рыбой.
Он замолчал.
— Коля тебе помогает? — спросила я.
— Каждый день приходит. Не волнуйся, всё хорошо.
— Ты знаешь, что он приезжал ко мне?
— Знаю, это же я дал ему адрес. Извини, не удержался, уж больно он по тебе сох. Как придёт, так только о тебе и говорит. Аня то, Аня сё, Аня лучшая девочка в мире…
— Это раньше он так говорил?
— Почему раньше? И сейчас тоже. Любит он тебя.
Ну, надо же. Значит, и правда не держит зла. Обидел, взревновал, хотел утопить, раскаялся, попросил прощения. Сам тоже простил. И всё без лишних слов. Деда каждый день навещает.
— Деда, я так скучаю по тебе, — вырвалось у меня. — У меня здесь никого нет, ни одной родной души. Я никому не нужна, кроме тебя…
— Аня, Аня, — тихо спросил дед, — может, и правда вернёшься в Овсяновку?
— А учёба?
— А что учёба? Можно и здесь как-нибудь доучиться, будешь в город на экзамены ездить.
Из-за работы в агентстве я не сближалась ни с кем из однокурсников: парней избегала, чтобы не провоцировать навязчивого внимания, а перед девочками мне было стыдно. На втором курсе сняла квартиру и перестала посещать студенческие тусовки. Впрочем, никто и не расстроился. Замкнутая невзрачная девица, часто пропускающая пары и ни с кем не дружащая — да кому бы она сдалась? Меня они тоже не интересовали. Я жила и училась сама по себе. И легко могла перевестись на заочное и уехать, если бы не деньги.
Деньги.
Сначала дед бодрился и отказывался уезжать из Овсяновки — по крайней мере он так говорил, а я верила. Но однажды, перед тем как улететь на операцию в Израиль, он сказал: «А знаешь, внучка, я тут подумал — ты права. Раз мы семья, мы должны жить вместе. Хочу выдать тебя замуж, дождаться правнуков и каждый день смотреть на вас и радоваться. Сколько их осталось — тех дней?». Если бы не Василий Иванович, эти дни давно бы закончились. Мне повезло, что я подрабатывала в кофейне напротив конторы Василия Ивановича. Повезло, что он каждый вечер пил у нас кофе с пышками. Повезло, что он меня приметил. Повезло, что увидел, как я рыдаю в подсобке, и спросил, в чём дело.
Мне пришлось надеть на глаза тугую повязку и вдыхать острый запах попперса, чтобы облегчить неизвестному мужчине проникновение в своё нетронутое тело, зато деду не пришлось ждать квоту на операцию. Он мог и не дождаться. «Вдыхай глубже, котёнок», — говорил мужчина-невидимка, и я вдыхала. А где-то в Израиле старый приятель и должник Василия Ивановича делал операцию моему деду.
— Нет, деда, — подумав, ответила я. — Надо деньги зарабатывать. Я постараюсь побольше работать, чтобы к осени накопить на первоначальный взнос. У меня уже много накоплено, совсем чуть-чуть не хватает.
Кто даст ипотеку неработающей иногородней студентке, я старалась не думать.
Надо выползать из уныния и браться за любые заказы — даже за те, которые я раньше отвергала. Не бывает извращений, если люди занимаются чем-то добровольно и безопасно. Одна девочка рассказывала, что ей заплатили огромные деньги за двадцать минут стояния на коленях с полным кишечником. Ей влили клизму на три литра и смотрели, как она терпит. Гладили животик и утешали. Она потом машину себе купила. И никакого секса.
А главное — это хороший способ прочистить не только кишечник, но и мозги. Может быть, я Молчанова забуду?
35. Контракт
Я приехала к Василию Ивановичу рано утром. Меня беспокоило, что несколько дней от него не было ни слуху ни духу. Обычно мы неплохо ладили: он не подсовывал мне неприятных мужчин, а выбирал только тех, с кем я могла спать без отвращения. А я в свою очередь доверяла ему и не капризничала. Ситуация с Кириллом — когда я попросила внести клиента в чёрный список — была первой и пока единственной. Не хотелось бы ссориться с Василием Ивановичем по этому поводу.