22. Рим
Он помнит себя мальчишкой, и как родители со школы заставляли его ровняться на брата. Самое обидное — на младшего брата. «Ты должен заниматься спортом как Георгий», — родители в один голос настаивали на хоккее, потому что брат был лучшим нападающим в школьной сборной, когда Рим перешёл в старшие классы.
Дни соревнований были сравнимы разве что с праздниками. Покупали много еды, мама готовила праздничный ужин, папа отпрашивался с работы, чтобы не пропустить ни одной шайбы.
Рисование плакатов, здоровое питание, кубки и медали, развешанные и расставленные на полках как на выставке. Фотографии, где папа стоит вместе с Георгием на пьедестале. Фотографии, где мама обнимает Георгия и держит его первый кубок лучшего нападающего.
Рим чувствовал себя даже не тенью своего брата, а тенью тени своего брата: обыкновенным пустым местом. Его достижения в научном клубе никого не интересовали. Его заявления о том, что он хочет продлевать людям жизнь, воспринимались с недоверчивой улыбкой или насмешкой.
— Невозможно изобрести рецепт вечной жизни. Люди будут стареть и продолжат умирать, — отец разговаривал с ним, как с пятилетним, хотя Рим уже учился в институте.
— Я и не говорю о волшебной таблетке! Есть шанс притупить предсмертные мучения, люди смогут дольше оставаться с родными и не чувствовать боли! — Рим безнадёжно пытался объяснить отцу идею, он работал над ней с первого курса.
— Чтобы не умирать в мучениях и быть в форме, нужно просто заниматься спортом. Вот Гоша забил три шайбы в последнем матче! Мы с мамой на следующий день проснулись охрипшими, так болели! — не унимался отец.
После перехода Георгия из детской команды в юниоры, родители ещё больше помешались на соревнованиях: ставили ставки, носили кепки и шарфы с названием команды, рассказывали всем родственникам, как им повезло с сыном. Будто он был у них единственный.
И пока один сын сидел ночами в институтской лаборатории, второй махал клюшкой и собирал все лавры.
Рим не понимал, как так вышло: первую часть сознательной жизни он жил нормально, а потом всё начало рушиться. С того самого момента, когда принесли маленький свёрток домой. Мама не ходила с животиком, как остальные мамы, не пила витамины для беременных, не сидела на диетах. Просто в какой-то день принесли свёрток и назвали его Георгием.
Риму не объясняли, почему он внезапно начал делить комнату с этим постоянно орущим свёртком. Почему приходилось качать кроватку, делать смеси и рассказывать свёртку о своих планах и мечтах — он под них лучше всего засыпал.
Рим не понимал, почему его игрушки теперь были общими, почему его любимые футболки нужно делить с кареглазым мальчуганом, и почему при разнице в несколько лет, он был такого же размера как сам Рим.
Когда Георгий переломал все игрушки, которые смог сломать — новые не купили. Но когда он посмотрел с папой хоккей, а на следующий день попросил коньки — родители тут же поехали за ними в магазин и через день отдали Георгия на секцию. С этого момента братцу стоило щёлкнуть пальцами, и ему покупали всё, что угодно: новую клюшку, форму, даже новенькие кроссовки, чтобы ходить на тренировки!
Рим просил всего несколько вещей: убрать чужака из его комнаты, вернуть хотя бы парочку любимых футболок и оплатить обеды на продлёнке в школе, чтобы он смог посещать химию со старшеклассниками. Из всего этого родители оплатили только обеды.
Георгий в первый класс так и не пошёл: к тому моменту он уже стоял на коньках большую часть времени в сутках. После утренней тренировки он принимал душ, кушал, занимался с репетитором и шёл на школьный каток. И так каждый день. Рим спрашивал родителей, как можно совсем не ходить в школу? Отец постоянно говорил, что профессионалы не должны тратить время на зубрёжку. Мама согласно кивала.
Прозрачный купол находился недалеко от входа в школу и очень хорошо просматривался из кабинета, где занимался Рим. Под этим самым куполом Георгий катался всё время, пока не заканчивались занятия.
Ребята увлеченно за ним наблюдали, когда учитель отворачивался к доске. Одноклассники спрашивали Рима, что нужно сделать, чтобы тоже прогуливать школу и кататься на коньках вместо унылой геометрии и английского. Рим не отвечал, он сам до конца не понимал.
В старших классах Рим часто попадал в больницы. Он задыхался, поднимаясь по лестницам, не мог нормально дышать даже лёжа на кровати. Мокрота ночами затекала в горло, и он просыпался от сильного кашля. Часами сидя с платками и полотенцами, он ждал, пока приступ кончится.