Увидеть брата в этот день он никак не планировал, как и в любой другой. Отношения у них были натянутые. В детстве Рим не подпускал Георгия к своим игрушкам. Но Георгий был любопытным ребёнком: дождавшись, пока никого не будет в комнате, он доставал с полки самого большого робота и проверял, что у него внутри. Откуда же ему было знать, что, отвинтив голову, обратно её уже никак не приделаешь. Он также не понимал, почему внутри мягких игрушек вата, и как Рим разговаривает с ними, если игрушки не живые.
Когда Рим возвращался, у всех игрушек были повреждения: оторванные лапы, порезанные уши, обломленные хвосты. Рим втыкал в них иголки с нитками и говорил, что теперь им не больно. Он старался их вылечить. Покупал клей, чтобы вернуть роботам жизнь, нитками поначалу неумело пришивал хвосты и уши.
Родители видели, что новые игрушки сразу превращались в мешанину оторванных конечностей и поломанных деталей, но на каждый праздник всё равно покупали новые, Рим старался прятать их, но тем самым только подогревал интерес брата. Родители объясняли, что Георгий ещё маленький и он таким способом познаёт мир. Рим отвечал, что он просто пытается вылечить все испорченные игрушки и братцу не обязательно их ломать, чтобы познать мир.
Георгий становился старше и всё чаще проводил свободное время на катке. Возвращаться в комнату к брату ему совсем не хотелось. Единственный хороший год выдался, когда Рима положили в больницу. Больше никто не просыпался ночью от кошмаров и не кричал. Никто не кричал до тех пор, пока не начинал задыхаться и кашлять.
Георгий помнит, как Рима отвели к врачу-аллергологу, а после приёма родители долго разговаривали на кухне на повышенных тонах.
Георгий так и не узнал, что приступы у Рима появились вследствие стресса: в теле накопилось напряжение и непонимание ситуации, так обычно случается, когда умирает близкий родственник. Мама сказала, что никто у них не умирал, а, наоборот, появился новый член семьи. Молодая девушка-доктор пожала плечами, мол, вот вам и ответ, выписала направление к психологу, и посоветовала не затягивать.
Риму, вердикт врачей тоже сообщать не стали — решили, что он только сделает ситуацию хуже. Обошлись диагнозом «Аллергия», пусть и непонятно на что.
После консультаций с психологом, Рима надолго положили в больницу. Его несколько раз навещали всей семьёй, но завидев Георгия, он задыхался. Возможно, ложь про аллергию всё-таки имела под собой долю истины, пусть и крылась причина скорее в голове и душе, чем в организме. Поездки к брату прекратились, у Георгия появились новые конструкторы и целые роботы, поэтому по брату он не скучал. Отец продолжал тщательно следить за тренировками сына, много разговаривал с ним перед сном о хоккее.
Без Рима они стали ещё ближе.
***
— А где мама с папой? — сразу же выпалил Георгий. — Я уже миллион раз им звонил. Что случилось?
— Привет. — Рим выдержал паузу, будто наслаждаясь его беспокойством, а потом перевёл взгляд на брюки Георгия (пятно от пиццы ещё с кусочками курицы: он даже не успел потереть его салфеткой) и сделал загадочный вид. Он всю жизнь вёл себя так, будто знает огромную тайну. — А чего мне не позвонил?
Георгий растерялся, не зная, что ответить. Он действительно ни разу не набрал брата, потому что привык, что семья общается с Римом только от случая к случаю.
— Да ладно, выдохни, родители улетели сразу после обеда, у матери срочная командировка по её благотворительному фонду по спасению каких-то там животных. — Рим посмотрел в лицо Георгию своими ничего не выражающими глазами.
— Если это так, то она позвонит сразу же, как приземлится.
Георгий не поверил. Он никогда не верил Риму. Рим только обещал вылечить игрушки, в итоге они все оказывались в помойке. Свою спортивную форму он часто находил на улице, Рим утверждал, что хотел помочь её высушить. В историю про родителей он тоже не хотел верить.
— Конечно, позвонит. — Рим прошёл в дом, не дожидаясь приглашения.
На полу перевёрнутая пицца. Рим аккуратно присел с противоположного конца дивана и взял целую коробку. Георгий так и стоял у открытой двери. У него в голове роился миллион вопросов: почему мама не позвонила ему? Почему отец не оставил хотя бы одного сообщения? Почему командировка так внезапно выпала на день, который они с отцом ждали буквально с первых тренировок?
— Проверь почту, братец, они мне тоже не лично сообщили, не переживай, — Рим усмехнулся, засунув кусок пиццы в рот целиком.