Машина едет как новая. В сервисе сказали, что пришлось полностью её перебрать. Стас видел, где и что они поменяли: быстрым взглядом мастера глянул под капот, проверил покраску. Он бы сделал лучше, но и так сойдёт. Сейчас главное узнать, в какой больнице находится Линда.
Стас набирает номер, зная, что ответа, скорее всего, не последует: она игнорирует его звонки всю неделю. Гудок, ещё один гудок. Вибрация? С машиной что-то не так? Стас съезжает на обочину, глушит двигатель — треск не прекращается. Звук издаёт пассажирское кресло, точнее, то, что находится под ним. Засунув руку под кресло, Стас обнаруживает мобильный телефон. Вся рука в песке, телефон тоже, такое ощущение, что Линда накануне побывала в пустыне.
Стас просматривает пропущенные вызовы на её телефоне от самого себя. Ему одновременно и радостно, и грустно. Линда не игнорировала его звонки — это, определенно, плюс. Но и не вернулась за своим телефоном — а это уже тревожный звоночек. «Хоть бы она была жива», — думает Стас.
Он заезжает за огромным букетом цветов: покупает розы на длинной ножке, все нежно белые, и, когда укладывает их на заднее сидение машины, находит черную кожаную куртку. Неужели Костя оставил? Когда они виделись с ним в последний раз (это было в автомобильном магазине), он не был таким широким. Мастера вряд ли раздевались в чужой машине. Он сам, как мастер, так никогда не делал.
А может Линда завела любовника, и, поэтому повела себя в тот вечер так, словно они взрослые люди и им срочно нужно что-то решать? Может, потому что она для себя всё решила? Устала ждать, уехала, сбежала… Стас старается отбросить эти мысли подальше.
Самое тяжелое — не черная куртка на заднем сидении, самое тяжелое — это обзванивать больницы и слышать, что Линды там нет. Морги он обзвонит позже.
Стас проезжает кучи песка и вспоминает, как заказал их назло жене. Она ведь ни с того, ни с сего начала пилить его из-за детской песочницы. Можно выносить претензии дома, можно спокойно терпеть их на улице, но не за рулём же, в конце концов!
Ло терпеть не могла, когда он молчит. Она начинала ещё больше заводиться и кричать:
— Да если бы ты нас любил, мне бы не пришлось в сотый раз тебя упрашивать!
Стас остановил машину, вышел на обочину, позвонил приятелю, и уже через двадцать минут рядом с их машиной возвышались горы песка. Ло так ошалела, что на обратном пути не сказала ни слова: а песок никто не убирал, кому он вообще нужен?
Одна из куч выглядит так, будто в ней пытались прорыть туннель, песок будто вдавили вовнутрь.
Стас смотрит на кучи, на песок в салоне машины, в трубке отвечают, что Линда находится у них в клинике. Дорогу перебегает собака, Стас пытается затормозить, но у него это плохо получается: всё-таки дерьмово сделали эту коробку в сервисе. Машина вылетает с дороги.
33. Денис
Прохладный ветер обдувает лицо. Трогаю руками землю, но земли нет. Только прохладная мягкая ткань. В глазах двоится, уши болят, вспоминаю свой сон. Скидываю с тумбочки книгу, она с грохотом падает и раскрывается примерно на середине. Уши реагируют очередным наплывом боли, но я рад, что снова могу слышать.
Меня кидает из сна в реальность и обратно. А если я сейчас нахожусь в лесу и мне снится комната Стаса? Что если на самом деле я оглох и по мне ползают черви? Как понять, что из этого — сон? Все ощущения как настоящие: провожу пальцами по царапинам, кожа отзывается болью. Нет, я определённо жив.
Аккуратно встаю с кровати, стараюсь придерживать себя одной рукой. Комната больше не плывёт, поднимаю с пола книгу. Внутри длинные размытые полосы, как телевизионные помехи. Переворачиваю книгу обложкой — цвета расплываются яркими пятнами, ни одного слова.
Открываю тумбочку. Думаю, Стас на меня не обидится, если я возьму всего одну вещь. Всё ради того, чтобы убедиться, что я не сошёл с ума. Книга с полосами внутри — это розыгрыш, всё вокруг похоже на злой розыгрыш. Достаю из тумбочки коробочку с таблетками — не могу прочитать название, кладу обратно. Чувствую себя маленьким мальчиком, не умеющим читать. Должно быть, у меня что-то с глазами и нужно поспать.
А может на нас напали? Почему Глеб так и не вернулся? Почему я лежу тут в непонятном состоянии? И где вообще Стас?
Нахожу ручку, и на всякий случай ещё раз заглядываю в книгу — буквы не появились. Закрываю глаза, открываю, пытаюсь вспомнить, какую книгу читает Стас: вряд ли мы об этом говорили. Совершенно точно, я не спрашивал своего лучшего друга, какую книгу он читает. А зря. Сам я не любитель книг, но сейчас готов отдать, что угодно, чтобы прочитать хоть строчку.