– В добрый путь!
3
Прошел год, и явился ко мне старый знакомый. Печальным было лицо мудреца, и глаза его не горели былым энтузиазмом. Я предложил гостю место у стола, поставил перед ним стакан воды. Визитер поблагодарил и уселся на краешек скамьи. Он молчал и пристально глядел на меня, видно, ждал вопроса.
– О чем грустишь, мудрец? – спросил я и сразу смекнул, что все идет по задуманному мною.
– Осечка вышла с нашей повестью, Сатан!
– Неужели? – притворно удивился я, – говори скорей, не томи!
– Рассказывал я историю каждому в отдельности и всем вместе. И произвела она действие обратное тому, на которое я рассчитывал.
– Выражайся яснее, мудрец!
– Постараюсь. Так вот, бедняк перестал покупать самую дорогую рыбину. Удовлетворяется теперь мелкой рыбешкой. Деньги откладывает. Жене и деткам новые одежи справил. Субботу почитает, но без прежнего воодушевления.
– Догадываюсь, каков ход его мысли. Он узнал себя в твоей притче. Ради благой жизни на Небесах он жертвовал достатком в этом мире. А из рассказа уважаемого мудреца вышло, что воздаяние получил он на земле, причем деньгами. Вот и подумал твой герой, мол, через лишения стремишься к святости, а награда все равно выходит бездуховная, так не лучше ли не транжирить деньги понапрасну, да обрести то же самое, притом свое, а не чужое!?
– Богача словно подменили, – продолжил мудрец, – перестал подшучивать над бедняком. На рынке выбирал самую дорогую рыбу, а трутней-предсказателей на порог дома не пускал.
– Все ясно мне. Богатей смекнул, что байка твоя на него намекает. Понял свою ошибку: не голодранцу, а ему, толстосуму, пристало обладать самой лучшей рыбой. Сообразно с тяжестью мошны почитать субботу надобно – так скорее обретешь доброе место в будущем мире, а на земле отвадишь наглеца не по чину покупать.
– Прочие же обыватели местечка не приняли на веру нашу с тобою быль, – печально признался мудрец, – не последовали примеру благочестивого бедняка. Скорее умалили, нежели прибавили рвения к исполнению заповедей.
– Понять их легко. Послушав сказку твою, сообразили, мол, не обойтись без чудес, чтобы обрести достаток в награду за праведность. А не лучше ли, чем на чудо уповать, больше трудиться?
– Заметил я, что историю нами вместе придуманную, ты “моей” называешь. Почему?
– Не знаю, право. Так вышло…
– Боюсь, не из скромности. Сдается мне, что ты нарочно меня в дебри завел! Потешиться хотел?
– Ну-ну, мудрец, угомонись. Уж больно ты разволновался. Стакан перед тобой, отпей. Это вода из райской реки Гихон. Она целебная – успокаивает и утешает.
Неизбывные оковы
1
Мне часто приходится совершать деловые поездки, а, вернее, полеты на землю. По простоте сердечной читатель полагает, что имеет основания интересоваться у меня, мол, для какой такой надобности Сатану спускаться с благословенных Небес к грешным людям? Уж не каверзу ли затеял? Бдительность ищет подвоха. Подозрительность его находит.
Я привык к предвзятым мнениям людей обо мне. Стойкость предубеждений – не самая большая слабость человеческая. Есть душевные изъяны похуже, и об этом речь впереди. Возвращаясь к любопытствующему и настороженному читателю, отвечу: “Я являюсь к смертным для их же пользы и творю добро!”
Я знаю замечательную пещеру. Она расположена в укромном месте. Ни нога человека, ни лапа зверя туда не ступают, змеи и летучие мыши в ней не живут, воздух внутри сухой, вода со свода не каплет, и плесень не растет на стенах. Замечательное место для хранения белого моего оперения.
Никем не замеченным спустившись с Небес, я снимаю со спины двенадцать крыл и аккуратно укладываю их в облюбованную мною нишу внутри пещеры. Надеваю на себя цивильное платье, дабы сделать менее заметной горнюю одухотворенность моего ангельского лика – и вот я вполне приготовлен к свершению нового благодеяния.
На сей раз мне предстояло навестить одного человечка с неважным прошлым и поглядеть на его настоящее бытие. Дюжину лет назад я пытался наставить его на путь исправления. Шагает ли он нынче по тропе праведности? Следовало проверить: может, заслужил он похвалу, или нуждается в ободрении словом, а то и кнутом? Короче, наше свидание назрело.
Я пришел к месту предполагаемого обитания моего протеже. Спросил первого встречного, слыхал ли он что-нибудь о Цадоке? Ответ последовал утвердительный и воодушевленный. Оказывается, Цадока знают и любят в округе. Прохожий указал мне на большой добротный дом – в нем всеобщий любимец содержит постоялый двор и там же проживает.