– Скажи-ка, Цадок, а не думается ли тебе, что мы уж прежде встречались? Не признал ты меня?
– Вроде, нет, – неуверенно ответил Цадок и поглядел мне в лицо пристально и с опасением.
– Тогда внимай и вспоминай. Был ты в молодости разбойником, потрошил всех подряд. У богатых деньги отнимал и зарывал добычу в землю – копил золото. Когда набралось много, ты сторговал постоялый двор. У неимущего, которому не по карману было от тебя откупиться, ты по сей день требуешь отступные, говоришь, мол, ты его защитник перед Сатаном. За заступничество людишки тебя почитают доброхотом. Однако благодеяние недостойного есть злодеяние. Как видишь, Цадок, я кое-что вызнал. И не голодранец руку правую тебе отсек, а я, потому как я и есть Сатан. Теперь узнаёшь меня? Я пощадил тебя в прошлый раз. Вижу – ошибся. Приготовься: завтра будешь казнен!
Цадок побледнел и поспешно вышел, ни слова не говоря. Протрезвел, должно быть.
3
Утром следующего дня я призвал Цадока в свою комнату. На столе передо мной лежал кинжал. Вошедший заметил оружие, не испугался и дерзко поглядел на меня.
– Прощайся с жизнью! – заявил я и потянулся к средству расправы.
– Не торопись! – спокойно заметил Цадок, – я людям сказал, что ко мне явился Сатан, и он вознамерился меня убить и вас судить, ибо я делал вам добро, а вы принимали его.
– И что же? – спросил я, стараясь скрыть закипевший гнев.
– Люди взбеленились – ведь знаешь, как любят меня, заступника! Ободрили, велели передать тебе, мол, если свершится крайнее зло, и Всевышний допустит, чтобы отец убил родного сына, мы перестанем верить в Него. Человека ты можешь жизни лишить, но на веру в Господа руку не поднимешь! Потому как ты ангел, не так ли, Сатан?
Правда была в словах хитреца. Нельзя отнимать у людей Бога. Я не тронул Цадока. Покинул постоялый двор и, полный грусти, вернулся на Небеса. Но не в силах я мириться с мыслью, что чистое имя Сатана употребляется для грязной цели. Я направил посланника на землю, и через неделю случился пожар на постоялом дворе Цадока, и сгорело место дотла.
Однорукий и бессильный старик остался без гроша. Жалели его. Для вчерашних данников тиран по-прежнему оставался благодетелем. Они купили Цадоку место в лучшем приюте, и кормили, и поили, и лечили его на свой счет. Сладостно двуногим рабство, и неизбывны оковы его.
Кто придумал пословицу
1
Эшель – простой крестьянин. Не бедный и не богатый. Есть у него полоса земли, доставшаяся от отца, а тот получил надел от своего родителя, и так далее вглубь поколений. Поля приносят пшеницу, овощи, виноград и прочими дарами радуют хозяина. Имя не обязывает Эшеля сажать тамариск, как это делал его праотец Авраам. Проку мало от этого дерева.
Жена у Эшеля работящая и плодовитая, не сглазить бы. Детишек полон дом, и все одеты, обуты, сыты. Мальчики ходят к наставнику и учатся по книгам, девочки остаются дома и помогают матери. Заурядное семейство, и глава его ничем не примечателен. Казалось, проживет Эшель свой век тихо и мирно и не изведает жизненных бурь. Судьба, однако, распорядилась иначе, избрав его своим фаворитом. Но до того как наш герой вытянул счастливый жребий, немало треволнений выпало на долю его.
К полосе Эшеля примыкают с разных сторон два чужих поля. Соседи у него беспокойные, вернее сказать, недобрые. Во-первых, они смертельно враждуют между собой, и нашему герою изрядно перепадает, ибо земля его расположена меж соседскими наделами. Во-вторых, они и самого Эшеля не любят, и избегают говорить с ним, словно держат камень за пазухой. Сильные они и страшные. А могучего соседа всегда боятся. Пацаны, за межой живущие, норовят утеснить мальчишек Эшеля и затевают драки.
Дети, как известно, выбалтывают родительские секреты. Однажды Эшелю поведал один из сыновей, который дрался с отродьем соседа справа, что отец того задумал покончить со своим врагом и намерен совершить поджог. Другой Эшелев отпрыск, столкнувшийся в кулачном бою с сынком припольщика слева, сказал, будто противник проговорился, мол, родитель его задумал спалить вражью крепость.
Чрезвычайные вести окунули Эшеля в водоворот раздумий, бросили в омут сомнений. “Подожгут соседи друг у друга хутора, – размышлял он, – хорошо это или плохо? Нет в мире вещей однобоких, то бишь только хороших или только плохих, – философствовал крестьянин, – от недоброхотов своих я избавлюсь, и это хорошо. Если уж нанести соседу вред, то непоправимый. Опять же, власти посадят на землю других хозяев, а вдруг те окажутся хуже прежних? Это плохо. Известное старое зло лучше неизвестного нового. Спрошу-ка я мнение супруги!”