— Этот мужчина в центре ваш начальник госпиталя? Важно выглядит.
— Да, это он, — согласился Семенович, сделав глоток горячего напитка.
— Григорий Семенович, а у вас сердечные капли имеются? — не по теме спросила Еремина, все-таки решившись раскрыть свою тайну.
— У вас больное сердце? Такая молодая и уже сердечница? Сейчас посмотрю. Кое-что у меня есть, — встал Коваль, чтобы посмотреть лекарство.
— Какие отношения у вас были с военврачом первого ранга Павловым? — спросила Катя, чтобы узнать, как повлияло на карьеру Гриши ее исчезновение.
— Хорошие. Он даже помог мне в одном щекотливом деле. Постойте, Катя, но я не говорил вам фамилию начальника. Откуда вы ее знаете?
— Это же не тайна? Я готовилась к нашей встрече, — оттягивала признание Еремина.
— А где на этом фото вы? — притворилась незнающей корреспондентка газеты.
— Вот и я, — указал он пальцем.
— Молодой, красивый, — улыбнулся Григорий. То, что красивый, это точно. Нельзя не согласиться.
— Кто это рядом с вами? — ее пальчик остановился на Соне.
— Моя операционная сестра Соня, — ласково отозвался военврач.
— Софья Егоровна?
— Верно, — округлились глаза у Коваля.
— А перед вами кто стоит?
— Санитарка Катя. Кстати, ее, как и вас звали, — отметил сходство хирург.
— Это ей вы стихи читали? — последовал очередной каверзный вопрос. Хозяин квартиры замолчал, пристально смотря в глаза гостьи. О том, кому он читал стихи, уже знать никто не мог.
— Этих деталей нет в открытых источниках. Такого обо мне даже в больнице не расскажут. Кто вы на самом деле? Вы ведь не журналистка? Если я ошибаюсь, то покажите журналистское удостоверение, — заподозрил неладное хозяин.
— Зачем так волноваться? Я просто угадала. Вы так положили ей руку на плечо, будто-бы очень дорожили этой девушкой. На фотографии никто кроме вас, так не стоит, — обосновала она свои слова. Мужчина немного успокоился.
— Я вижу у вас коллектив многонациональный? Вот грузин стоит.
— Это Беридзе Зураб. Тоже хирург, — прокомментировал хозяин.
— Говорят грузины падкие на женщин? Ваш Зураб наверное не такой?
— Что сейчас былое вспоминать? Все мужчины любят женщин, — вздохнул Коваль.
— Вы тоже любили? Наверное, и у вас был какой-нибудь военно-полевой роман? Вот, хотя бы с этой Катенькой. Она ведь наверняка вам нравилась? Только уж больно молодая.
— Послушайте, товарищ журналист, вы, о чем писать собрались? О моей личной жизни или о госпитале? — напомнил Коваль цель ее визита.
— Лекарство пить будете? — поставил он переднейстакан с водой, который предварительно накапал сердечных капель.
— Не сейчас, — не спешила Екатерина, подумав, что питье понадобится самому Ковалю.
— У вас много книг и читаете, наверное, много?
— К чему вы это спрашиваете? — не понял Григорий Семенович, куда клонит гостья.
— О путешественниках во времени никогда не читали? — продолжала она.
— Допустим, читал и что из этого следует?
— А если бы сами с таким феноменом столкнулись, то, как повели себя?
— Вы о путешественниках писать собрались или о войне?
— О том и о другом, — туманно ответила Еремина.
— Эта Катя, что вы о ней знаете? Кроме того, что она сказала, что была в Бресте у тетки и ее поезд разбомбило. Вы ее документы видели? Нет, но поверили на слово.
Коваль присел на стул и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. Девушка подвинула к нему стакан.
— Откуда вам известны такие подробности? Этой информации нет нигде.
— Почему? А Катя? — не согласилась москвичка.
— Она жива? — спросил мужчина.
— Это она прислала вас?
— Не прислала. Я сама перед вами, — сделала неожиданное заявление гостья.
— Вы, Катя? — не поверил Коваль.
— Сколько вам лет?
— Двадцать, как было и в 1941 году.
— Быть такого не может! — не хотел в такое верить Григорий Семенович.
— Я же говорю вам, что я путешественница во времени. Не по своей конечно воле. Я вернулась оттуда всего два дня назад.
Катя взяла свою сумочку и достала оттуда паспорт.
— Смотрите, — открыла она документ.
— Еремина Екатерина Семеновна, 1975 года рождения, город Москва.
— Это не доказательство, — упирался Коваль.