- Бен, - прошептала Рей, обхватив его лицо обеими руками, - господи, Бен.
- Я люблю тебя, Рей, всегда любил только тебя и всегда буду любить только тебя. Я думал, что смогу жить без тебя, но это не так. Не смогу, не теперь.
- Зачем же жить без меня, глупый, - сквозь слезы улыбнулась девушка, - когда можно жить со мной. Мы же будем счастливы, Бен, правда?
- Будем, - он крепко обнял ее, поцеловал в уголок губ, - вот поужинаем сейчас и будем еще счастливее.
Рей расхохоталась.
- Тогда неси меня на кухню!
И, укутав ее в простынь, Бен так и сделал.
_______________________________________________________________________________
1. Испанское книжное издательство, располагается в Барселоне, имеет представительства в Мексике и Аргентине.
2. Первое поселение англичан на территории современных США.
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Визуал: https://ibb.co/Z2RvjsJ
Врач был уже немолод, в волосах его проглядывала благородная седина, а глаза, спрятавшиеся за старомодными очками-половинками, смотрели снисходительно и мягко. В нем было что-то от того молодого парня, что смотрел на нее сочувственно восемь лет назад в отделении скорой медицинской помощи. И Рей стало еще больше не по себе.
- Ну, миссис Соло, не вижу никаких отклонений в ваших анализах, да и УЗИ отличное. Не стоит так волноваться.
Но Рей волновалась, сжимала руки, лежащие на коленях, коротко и нервно дышала, затравленно глядя на доктора.
- Беременность протекает совершенно нормально.
Беременность, которой уже десять недель. Беременность, о которой она так и не нашла в себе силы сообщить Бену, потому что тогда пришлось бы объяснять свой панический страх, пришлось бы рассказать о том, что случилось тогда в их квартире в Лемон Гров.
- У меня…- пробормотала Рей, увлеченно разглядывая свои руки, - был выкидыш восемь лет назад. Я несколько…волнуюсь, - выдохнула девушка, предпочитая не упоминать о том, что выкидыш был после употребления наркотиков, - доктора говорили, что у меня могут быть проблемы с зачатием и вынашиванием.
- Понимаю, - кивнул врач, - но уверяю вас: пока повода для беспокойства нет. Приходите на прием через два месяца. Если что-то начнет беспокоить, тогда раньше. Мои поздравления мистеру Соло.
- Спасибо, - вымученно улыбнулась Рей, поднимаясь с неудобного стула.
На улице вовсю цвела весна, напоенная ароматом цветов, травы и нежно-зеленой листвы, еще не тронутой городской пылью, время пробуждения жизни, время начала чего-то нового.
Впервые за этот год Рей не хотела возвращаться в их дом, который они с Беном выбирали долго, споря и препираясь. Небольшой двухэтажный особняк неподалеку от ее городской квартиры, все в том же благопристойном районе возле так полюбившегося Рей Линкольн-парка, респектабельный и уютный, где она лично выбирала краску для стен и контролировала рабочих, придираясь на каждом шагу так, что даже Бен не выдерживал ее дотошности. Но это место, которое Рей полюбила всей душой, должно было быть идеальным. Идеальным дом, конечно, не стал, но это был их с Беном беспорядок, а еще место, где можно было укрыться от всех невзгод внешнего мира, куда приезжал Хан, и куда наведывались друзья из Сан-Диего. Сюда накануне свадьбы приехали Ребекка и Кира, быстро нашедшие общий язык и хором ругавшие Рей за скромную церемонию только для самых близких. Это было место откровений, долгих разговоров, смеха, слез, ссор и примирений. Самое лучшее место на свете. Ее тихая гавань, куда Рей всегда возвращалась с неизменным теплом на сердце. Но не в последнее время.
Рей помнила тот день, час, миг, когда узнала, что беременна. Две полоски на тесте горели приговором, погружая девушку в пучину иррационального ужаса, воспоминаний, которые хотелось бы вытравить из памяти. Той ночью Рей снились кошмары, полные крови и боли, она проснулась с криком, перепугав Бена, и напрочь отказалась что-то объяснять. Словно они вернулись в своих отношениях на год назад, когда говорить, обсуждать, рассказывать было так трудно. И молчала Рей до сих пор, весь прошедший месяц.
Бен мрачнел, ссорился, пытался поговорить, что заставляло Рей только сильнее замыкаться в себе. Этим страхом и этой болью поделиться с ним она не могла. Не знала, как.
Ей нужно было объективное мнение, поэтому Рей пошла к врачу. Но по-прежнему не знала, как сказать Бену. У нее не было достаточной смелости для этого.
Они не раз и не два за прошедший год говорили о том, что хотят ребенка, но пока этого не случилось, пока это были только разговоры, мечты и шутливые споры по поводу имени того, кого еще даже не существовало, Рей не переживала настолько сильно. Но не теперь. Бессонными ночами думала о том, что будет с ней, если она потеряет это дитя, если не сможет выносить, если роды пройду с осложнениями. Что станет с ними с Беном? Ведь это будет только ее вина.
Она срывалась, плакала, работала до поздней ночи, смутно осознавая, что ведет себя совсем неправильно, подрывая свое здоровье и здоровье той крохотной жизни, что зародилась в ней. Но остановиться не могла. Бен мрачнел день ото дня, подолгу задерживался на работе, пытался поговорить и натыкался на холодное: «все в порядке». Но она была не в порядке. И снова рушила все вокруг себя, прекрасно осознавая, что ведет себя неправильно. Стоило собрать волю в кулак, стоило открыть рот и поговорить, наконец, с Беном. Рей собиралась с мыслями, с силами и отступала в последний момент, ругая себя, называя жалкой трусихой, так и не смогла сказать Бену, в чем дело. Быть может, она просто еще не была готова к тому, чтобы стать матерью?
Бена дома не оказалось, что стало слишком привычно в последние недели. Он бежал из этих стен, оставляя Рей одну наедине с ее страхом, но она не могла его за это винить. Рей ведь и сама не хотела, чтобы он разделил ее боль, так что поведение Соло было вполне логично, но пустые стены, расцвеченные теплым светом заходящего солнца, давили.
Борясь с внезапной головной болью, расхаживая из угла в угол по дому, Рей не могла заняться никакими делами: все валилось из рук. Даже в издательстве уже заметили рассеянность хозяйки, но ничего не говорили. Малейший шорох среди почти неживой тишины дома заставлял вздрагивать, нервы звенели натянутыми струнами, заставляя девушку нервно кусать губы. Ей нужно было с кем-то поговорить, с кем-то, кто будет бесстрастен и кто в курсе ее страха. Бросив нервный взгляд на часы, Рей набрала номер Киры.
- Привет! – голос у сестры был уставшим, в последнее время The San Diego Time оказалась втянута в череду судебных процессов, и Кира работала день и ночь, стараясь сохранить репутацию газеты. Дед только руки потирал, не уставая напоминать обеим внучкам, что он так и думал, что они развалят все, что он строил. Кира держалась стойко и в полемику с дедушкой не вступала, а Рей, расстроенная тем, что происходит в ее жизни, с ее семьей, только огрызалась и бросала трубку, даже не желая разговаривать с Шивом после подставы с переходом издательства в ее единоличное владение. Все сложилось к лучшему, они выплыли, но могло быть и совсем иначе. И за это Рей до сих пор на деда злилась. Кроме того Шив не уставал комментировать ее замужество, что обсуждать с ним Рей совершенно не собиралась.
- Как дела с газетой? – тихо спросила Рей, ей было стыдно, что последние недели она почти не вникала в дела сестры, слишком поглощенная собственными переживаниями.
Кира ее удивила.
- Все нормально, - ответила быстро, - справляемся. Как твои дела? – с нажимом спросила сестра, - мы почти не общались все это время. Прости, я совсем замоталась.