- Снова защищала Киру? – скорее это был не вопрос – мрачная констатация.
Девушка уныло кивнула. Кто же виноват, что их мать – шлюха, а одноклассникам нужен лишь повод, чтобы начать кого-то третировать. И кто же виноват, что Кира – слабенькая и доверчивая, а Рей – ее старшая сестра, и она должна ее защищать. Вот и сегодня кинулась в драку, чтобы не побили ее сестру. Сестру не побили, а вот Рей досталось крепко, так, что дышать больно из-за ушибленных ребер.
- А ты снова прогулял школу? – спросила, улыбнувшись через силу, чтобы только отвлечь Бена, чтобы не мелькал в его глазах этот опасный огонек, который означал только одно: обидчикам Рей не жить.
Бен лишь махнул рукой, опустился рядом, максимально бережно притянул девушку к себе, Рей устроила голову на его плече, прикрыла глаза.
- Ну? Кто?
Наивная, зря она думала, что Бена можно отвлечь, когда речь идет о ней.
- Ты же знаешь, что я не скажу.
- Ты же знаешь, что я все равно узнаю, - парировал парень.
- Бен, - Рей отстранилась, коснулась рукой лица парня, и он прильнул к ладони, прикрывая глаза, на лице его появилось выражение почти блаженства, - не надо.
Послышался тяжелый вздох, означающий, что мучить Рей вопросами Соло больше не будет, но все узнает сам. А Рей так не хотелось, чтобы у Бена были неприятности с местной полицией, которая и так слишком пристально следила за семьей Соло, где отец перегонял украденные автомобили, перебивая номера в гараже на пару с ее отчимом, а сын уже не раз бывал в участке за драки и мелкие кражи. Но таков был Лемон Гров, и такова была их жизнь. Драка в школе? Ничего нового. Сущая мелочь. Ерунда. Завтра на все вопросы учителей, часть из которых была свидетелями драки и стыдливо отводила глаза или злорадно улыбалась, считая, что отродью Глэдис Платт досталось по заслугам, Рей ответит, что упала с лестницы. Глупая, банальная ложь, - тоже ничего нового.
- Очень больно?
- Терпимо, - Рей провела пальцем по скуле Бена, и снова попыталась улыбнуться, подалась вперед, легко прикоснулась разбитыми губами к губам парня и невольно зашипела от боли.
- Рей, - тихо позвал Соло, - может, к врачу?
- Ну какой врач, Бен, - вздохнула Рей, - какой врач не вызовет полицию? Начнется разбирательство. И мне достанется еще больше. А самое главное: еще больше достанется Кире.
Бен скривился. До Киры ему не было никакого дела. Более того он считал, что ее сестре следует научиться защищать себя, а не полагаться во всем на Рей, но он промолчал, видимо, не желая добивать Рей еще и скандалом с ним самим. И за это девушка была ему благодарна.
- Мороженое? – предложил парень, - крем-брюле?
- Бен, ты лучший! – она подскочила, почти не поморщившись от боли.
Соло хмыкнул, поднялся вслед за девушкой, обнял, поцеловал куда-то в шею, заставив вздрогнуть от тучи мурашек, что пробежали по телу.
- Ну ты чего, - захихикала Рей, пытаясь отстраниться, - на нас же смотрят.
- Плевать, пусть смотрят! – выдохнул парень и снова поцеловал в шею, на этот раз прильнул губами дольше, пробежался пальцами по ушибленным ребрам, на грани щекотки и невольной боли.
Рей зажмурилась, чувствуя, как жар ползет по спине куда-то в область затылка, делая голову тяжелой.
- Бен, - выдохнула, - Бен.
Соло оторвался от нее, коснулся губами волос.
- Я так тебя люблю, Рей.
***
Они жили в домах напротив. Ее отчим работал в автомастерской с Ханом Соло. Они ходили в одну школу сначала начальную, потом среднюю. Они играли вместе среди ночи в гараже, когда Хан и Ункар занимались угнанными тачками. И именно Хан Соло учил Рей водить. Ее мать дружбы Рей с Беном не одобряла и лет с одиннадцати девочка слушала, как мать визжит, заявляя, что однажды Бен Соло обрюхатит ее милую, невинную Рей. А дружба со временем переросла в любовь. В свои шестнадцать Рей если и знала что-то точно, так это то, что любит Бена Соло. Любит со всем пылом юной девушки, которая зачитывалась романами Джейн Остин и сестер Бронте и верила в большую любовь, как в «Ромео и Джульетте». И если бы с Беном вдруг что-то случилось, то Рей, не колеблясь, умерла бы за него. Если бы ей, конечно, позволили ее мать и сестра. Глэдис Платт считала, что в свои шестнадцать Рей могла бы неплохо заработать, продав, например, себя, а не трахаться за бесплатно с Беном Соло. Но тут на защиту девушки внезапно стал Ункар, с помощью кулаков объяснив Глэдис Платт, что она не права. Вообще отчим старался не замечать девочек, словно они были предметом интерьера, и если они не шумели, не просили денег и вообще не доставляли неприятностей, то Ункар мирился с их присутствием и даже иногда давал доллар-другой на карманные расходы. Он всегда говорил Глэдис, что воспитывать ее дочерей он не собирается. И если был где-то девочками недоволен, то высказывал это Глэдис, иногда с применением кулаков, не стесняясь в выражениях. А уж Глэдис потом не стеснялась в выражениях с девочками. Рей очень быстро научилась скрывать свои шалости, не плакать, если ее били, а еще приносить с утра похмельному Ункару пиво, за что отчим был ей даже благодарен. И даже по-своему любил. К двенадцати Рей научилась использовать это. Если мать обижала ее или Киру, Рей, прихватив сестру, уходила из дома, бросив напоследок, как бы между прочим, что мать гуляет с очередным любовником, и весь район об этом судачит. И в этом случае главное было не вернуться домой раньше, чем следовало, чтобы не попасть под тяжелую руку Ункара, а потом под не менее тяжелую руку матери. В такие дни они с Кирой частенько отсиживались в доме Соло. Бен всегда был ей рад, хоть и недолюбливал Киру, а мистер Хан кормил вкусной домашней едой. Он прекрасно готовил, в отличие от ее матери. И все порывался научить Рей и Киру, хотя ни одна, ни вторая особого таланта в кулинарии не выказывали. Надо сказать, что Рей доставалось чаще, чем Кире, потому что Рей подставлялась сама. Она считала, что должна защищать и опекать младшую сестру. Ведь Рей старше на целый год, да и вообще она сильнее и хитрее. А еще рассудительнее порывистой и эмоциональной Киры, легкомысленной хохотушки, которая, несмотря на всеобщую неприязнь, оставалась открытой людям и никому и никогда в своей дружбе не отказывала, если таковой искали. У Киры было множество приятелей, ни один из которых, конечно, не стал бы ее защищать, а поддавшись влиянию толпы, первым бы бросил в нее камень.
Сама Рей дружила с тихой Кайдел Конникс, чья мать работала учительницей в школе, и которая из-за этого была изгоем таким же, как и Рей, а ее отец воспитывал девочку в беспрекословном послушании и таскал по воскресеньям на службу в баптистскую церковь, из-за чего Кай была еще и объектом насмешек. Прозвище «монашка» прилипло к ней намертво.
А еще у Рей была Гвендолин Фазма, отец которой пару месяцев назад был убит в пьяной драке. Мачеха с Гвен церемониться не стала и просто выгнала на улицу. Фаз подрабатывала на заправке, жила то у приятелей, то обреталась в каких-то притонах, в школу ходила через раз, но не теряла надежды вырваться из нищеты. Рей всегда помогала Фазме на занятиях, таскала из дома ей еду и делилась карманными деньгами. Фаз клялась, что никогда этого не забудет. Будь Фазма сегодня в школе, она бы ни за что не осталась стоять в стороне, и тогда бы Рей побили, конечно, меньше, хотя все равно досталось бы.
Но сейчас, на ходу поедая мороженное да прерываясь на сладкие поцелуи с Беном Соло, Рей не боялась ничего. На них, конечно, бросали косые взгляды, но стоило им увидеть мрачное выражение лица Бена, как они тут же начинали фальшиво улыбаться. У Соло была в их районе определенная репутация, его гнева боялись, как и его крепких кулаков, пусть ему и было всего восемнадцать. Но слава не просто местного хулигана, а молодого бандита, немного преувеличенная, играла Бену на руку. И Рей, когда она была рядом с ним, хотя и не спасало, когда Рей была одна.
- Видел Гвен вчера, - произнес Бен, оторвавшись от Рей, облизывая сладкие губы и улыбаясь нахально.
Они целовались прямо на глазах у отца Кайдел, который строго качал головой и неодобрительно поджимал губы. Рей знала, что Бен нарочно дразнит мистера Конникса, строгое церковное воспитание которого никогда бы не позволило такого прилюдного проявления чувств.