- Ты что, бросаешь меня? – понесся вслед возмущенный вопль.
- Иду тебе за полотенцем! – бросила Рей, не оборачиваясь, поднялась по ступеням крыльца, уже взялась за дверную ручку, вспомнила, что без обуви. И снова выругалась, пришлось вернуться. Девушка долго отряхивала песок со ступней, потом вытрясала туфли. Но все равно, когда надела их, почувствовала песчинки, которые неприятно липли к коже. Да чтоб тебя! Девушка прошла в кладовую, достала большое полотенце и вернулась на пляж. Кира уже вылезла из воды, и стояла растерянная, такая несчастная, что вся злость на нее мгновенно испарилась. Рей молча протянула сестре полотенце, Кира завернулась в него.
- Рей, я хочу, чтобы ты поняла, - произнесла сестра тихо, старательно отводя взгляд, - это мой шанс доказать ему, что я чего-то да стою. Прошу, не мешай мне.
Рей только вздохнула.
- Идем в дом, Кира. Уже утро скоро, пора отдыхать, - она подхватила платье и трусики, обняла сестру за плечи и повела в дом.
***
К тому моменту, как они дошли до комнаты сестры, Кира откровенно повисла на плече Рей, глаза ее слипались. Рей помогла сестре забраться в постель, заботливо укрыла одеялом, постояла немного, глядя, как мирно сопит девушка, и тяжело вздохнула. Огляделась, приметила на туалетном столике небрежно брошенную трубку для курения и пару белых кристалликов, оставшихся, видимо, случайно. Конечно, Рей была права: только от шампанского так не накрывает. Но крэк?! Хренов крэк?! Да Кира просто с ума сошла! Рей скрипнула зубами, а потом, резко выдвинув ящик стола, с грохотом швырнула трубку туда, со всей силы задвинула ящик обратно. Сестра даже не проснулась.
Оперевшись на столик ладонями, Рей загнанно дышала. Сука. Сука! Да какого хера?! Ее чистая сестра! Невинная девочка! Рей зажмурилась. Очевидно, что пора перестать тешить себя иллюзиями. Уж если кто и был невинным в этой семье, то это сама Рей.
Девушка зло усмехнулась, она сама не употребляла наркотики. Был один-единственный раз, и это был фентанил. В тот день, когда прошло последнее судебное заседание по делу Бена Соло, где Рей свидетельствовала против парня, а сама все пыталась поймать его взгляд. Но Бен на нее так и не посмотрел. Тогда наркотик ей дал Кардо, желая, наверное, чтобы девушка сдохла, просто перестав дышать, где-нибудь в грязной подворотне Лемон Гров. Но она не сдохла. Чистая случайность: не смогла ввести фентанил по вене - вколола в мышцу. Она до сих пор помнит это чувство расслабленного головокружения, когда потолок вертелся перед глазами, а ее саму уносило в теплый мир сна, где с ней был Бен. Так что Рей не умерла, а вот проснулась в луже крови. Смешно, даже не знала, что беременна. Они с Беном всегда были осторожны, но, видимо, где-то ее пероральные контрацептивы дали сбой. А она и внимания не обратила на нарушение цикла, бесконечно нервничала тогда, похудела на восемь килограммов. И не придала значения сбою во всегда четко работающем организме. Впрочем, и хорошо, что потеряла ребенка, потому что дед скорее всего утопил бы его, как котенка, в том самом океане, где сегодня купалась Кира. Правда, врачи сказали, что в дальнейшем у нее могут быть проблемы с репродуктивной функцией. Но Рей было плевать. Иметь детей она не собиралась. Наркотики же ненавидела всей душой. И вот теперь ее сестра была в ряду потребителей. Рей криво усмехнулась, бросила последний взгляд на мирно спавшую Киру, вышла из комнаты, аккуратно притворив за собой дверь.
И нос к носу столкнулась с дедом.
- Останешься ночевать? – спросил Шив Палпатин.
Рей замерла на мгновение, остаться в этом доме ночевать значило, что она будто бы снова во власти деда. Во сне человек беззащитен, уязвим. Спать следует только там, где ты чувствуешь себя в безопасности. В доме деда Рей себя в безопасности не чувствовала, поэтому и не оставалась никогда на ночь.
- Я велел подготовить твою комнату, - безмятежно произнес дед, направляясь в сторону кабинета, как бы приглашая Рей следовать за ним, - время позднее, а ты, очевидно, устала.
Рей не припоминала, чтобы деда хоть раз волновала ее усталость, поэтому не верила его словам и сейчас.
Она прошла за мужчиной в кабинет. Здесь ей всегда нравилось, было тихо и уютно, пахло кожей и книгами, а в зимние месяцы даже зажигался камин. Рей села в кресло за стол напротив деда, машинально глянула в правый угол, где висел Нольде – «Натюрморт из масок», и тут же отвела взгляд, поморщившись. Рей любила этот кабинет, но не эту картину.
- Она по-прежнему тебе не нравится, - проследил за ее взглядом дед, слегка улыбнулся.
- Слишком тревожно для меня, - передернула плечами Рей, - ты же знаешь.
- По-прежнему привержена своим импрессионистам? – выгнул бровь дед, доставая из стола бутылку виски и два стакана.
- Импрессионистам и виски, - усмехнулась Рей, едва пригубив обжигающий напиток, - всегда хотела спросить: это оригинал или удачная реплика?
Дед в ответ только загадочно улыбнулся, не собираясь отвечать.
- Твой Дэмерон неплох, - вдруг произнес Палпатин, - стоит признать, что твой вкус в отношении мужчин стал лучше.
Рей вздрогнула, чуть сильнее сжала стакан с виски. Ясно, как дважды два, что дед имел в виду Бена, говоря про улучшение вкуса.
- И чем же он так хорош? – выгнула бровь девушка.
- У него хорошая семья, - ответил мужчина, - и пусть он сам из себя ничего не представляет, но это даже и к лучшему: ты сможешь вылепить из него все, что пожелаешь.
- Как будто я собираюсь что-то из него лепить! – фыркнула Рей.
- И зря, - отрезал дед, вызвал у Рей нервную улыбку, - такой муж подходит такой девушке, как ты. Он будет любить тебя, а ты не будешь любить его. Ты сильнее его, сможешь поступать по-своему, но что еще важнее: он будет поступать по-твоему.
- По-моему, - прищурилась Рей, - это у тебя какая-то навязчивая идея: удачно выдать меня замуж. Впрочем, По не предлагал мне брак, знаешь ли.
- Это можно устроить, - оживился дед, - одно твое слово, и я все улажу.
Девушка только глаза закатила.
- Ты ведешь себя, как карикатурный дед, знаешь об этом? – хмыкнула Рей, - только и разговору о замужестве внучки!
Шив Палпатин рассмеялся.
- Мне тебя не хватает, Рей, - произнес вдруг, глядя на стакан с виски, поболтал его из стороны сторону, - я становлюсь сентиментальным, но это действительно так: я скучаю.
- И поэтому ты шантажируешь меня благополучием Киры, чтобы я появилась здесь. А ее шантажируешь, сравнивая нас, чтобы она принесла тебе в зубах сенсационную статью. Да возьми ты ее просто в штат газеты! Она всему научится со временем, зачем же так?
Рей произнесла эти слова на одном дыхании и по тому, как нехорошо блеснули глаза деда, поняла, что он недоволен сменой темы.
- За тем, - сухо произнес мужчина, - что она моя внучка, она не должна быть рядовым сотрудником, которого взяли на работу за родственные связи. Она должна быть лучшей.
Снова здорово! Вот это было оно: Рей и Кира должны были быть лучшими сообразно всем представлениям их деда. И любой шаг в сторону жестоко карался. Рей передернула плечами, нахмурившись, перед глазами вновь стала курительная трубка в комнате сестры. Долбаный крэк! С ума сойти можно до чего довел дедушка ее сестру. Острое чувство вины, как и всегда, заставило прерывисто вздохнуть, ведь Рей ушла устраивать свою жизнь, оставляя Киру, как она считала, в благополучии и богатстве. Как будто не знала, что скрывается за этим фасадом!
- И от предложения Эндрю ты отказалась совершенно зря, - покачал головой дед, - это место в любом случае лучше, чем твое заштатное издательство.
- Оно не заштатное, - вздохнула Рей, неприятно пораженная тем фактом, что дед называет Сноука вот так запросто по имени, - это, между прочим, филиал Рэндом Хаус. (1)
Дед только рукой махнул. Так было всегда: он всегда ее критиковал во время редких встреч. Ничего не менялось, только вот сказал, что скучает. Но едва ли поставит это чувство выше привычки манипулировать.
- Подумай, Рей, - с нажимом произнес Палпатин, - от таких предложений не отказываются. Одно лишь твое слово, и я…