Что ж, яркое солнце припекало жарко, в рюкзаке была новая книга – на этот раз Томас Харди, впереди было целое лето, которое она посвятит работе и занятиям, а значит, сейчас отправится в любимый парк.
Девушка кивнула себе, сделала пару шагов, скользя равнодушным взглядом по толпе учеников, весело гомонящих и предвкушающих каникулы, и вдруг увидела его.
Бен Соло, стоял, прислонившись к отцовской машине, и смотрел прямо на Рей. Девушка застыла, замерла, заморгала часто-часто. В последнее время, когда занятий становилось все меньше в преддверии отдыха, она все чаще думала о Бене Соло, так, может быть, сейчас ей мерещится? Этого же не может быть. Он же…в тюрьме? Рей начала шептать, считая месяцы, которые тянулись невыносимо долго и вдруг закончились. Она смешно загибала пальцы, сбивалась и снова начинала счет. Да, Бен уже должен был выйти. Но что он делает здесь? Они же вроде как расстались. Или нет?
Сердце совершило немыслимый кульбит, дыхание перехватило, Рей кусала губы, идя навстречу парню, который, не двигаясь, стоял возле машины. На лбу у Бена пролегла хмурая складка, которую так хотелось стереть ласковым прикосновением, губы, которые не терпелось поцеловать, были поджаты. Черт! Ведь она может его коснуться сейчас! После всех месяцев, когда они были разделены холодным стеклом, а потом гордостью и взаимной неуступчивостью, она может, наконец, его коснуться! Ощутить тепло кожи, поцеловать, обнять, прижать к себе! От осознания этого упоительно кружилась голова. Рей все ускоряла шаг и в итоге сорвалась на бег. На мгновение забыла о ссоре, об условиях, о том, что не виделись столько времени. Забыла о том, что они больше вроде как и не вместе. И о том, что она ему не нужна. Об обиде, унижении и страхе. Обо всем на свете забыла, только увидев Бена, осознав, что он не сон, не плод ее больного, истерзанного воображения. Он – реален. И он здесь. И впереди у них целое лето! И когда уже готова была кинуться к нему в объятия, раскрыла руки, Бен эти самые руки перехватил, останавливая девушку на полпути, не позволяя ни коснуться, ни тем более обнять.
- Поговорим, Рей?
Девушка растеряно захлопала ресницами. В его прикосновении не было ни нежности, ни страсти, а во взгляде не горело былой любви. По телу разлился мертвенный холод, руки, отпущенные Беном, повисли безвольными плетьми. Рей отвела взгляд, закусила губу, чувствуя, что сейчас расплачется снова, опять зальет своими слезами все вокруг.
- Садись! – Бен резко распахнул перед ней дверцу машины и, когда Рей скользнула внутрь, захлопнул ту с такой силой, что задребезжало стекло.
Фалькон сорвался с места, взвизгнув шинами, набирая скорость едва ли соответствующую рамкам закона. В салоне разлился мертвенный холод, тишина давила на уши, злость Бена прижимала Рей к сиденью, заставляла кусать губы, кожа зудела от ярости парня, что пропитывала все вокруг, ледяной волной накатывала на девушку, заставляя нервы звенеть от напряжения. Мимо стремительно проносились улицы Лемон Гров, и Рей не выдержала.
- Бен, пожалуйста, сбавь скорость, - решилась все же подать голос, говорила тихо, чтобы еще больше не разозлить.
В ответ Соло только сильнее вдавил педаль газа в пол.
- Бен, - коснулась руки, самыми кончиками пальцев, - пожалуйста, - повторила с нажимом.
Стрелка спидометра поползла вниз, постепенно опускаясь до разрешенных тридцати пяти миль в час.
- Довольна? – процедил Бен, дергая рукой, чтобы сбросить ее пальцы.
- Спасибо, - выдохнула девушка.
Пальцы жгло. Это было поразительно: прикоснуться к нему после восьми месяцев разлуки. Всего лишь прикосновение пальцев к запястью, а у нее уже закружилась голова, сердце в груди застучало быстрее, на щеках вспыхнул румянец. Хотелось большего, соприкоснуться обнаженной кожей, поцеловать, обхватить ногами бедра и…Рей судорожно вздохнула, сжимая руку в кулак, страх куда-то делся, на мгновение девушка забылась, представила, что они просто встретились, наконец, что ей можно и касаться, и целовать, и ласкать, представила, что они едут…а куда, кстати, они едут?
Это был все еще Лемон Гров, но они, определенно, удалялись от дома Соло. Рей бросила вопросительный взгляд на хмурого Бена, но спросить так и не решилась, опасаясь разозлить еще больше. Какое там ласкать и целовать! Ей вряд ли было можно даже касаться его самыми кончиками пальцев.
Наконец, они подъехали к многоквартирному дому на окраине района, Рей вылезла первой, огляделась с любопытством, поймала на себе такие же любопытные взгляды играющих прямо посреди дороги детей и робко улыбнулась. Маленькая девочка в ответ растянула в щербатой улыбке губы и даже помахала ей рукой.
- Идем! – буркнул Бен.
Улыбка Рей померкла, она махнула напоследок девчушке и поспешила за парнем. Они поднялись на предпоследний этаж, Бен открыл потрепанную дверь с цифрой сто пятьдесят восемь и махнул рукой пропуская Рей вперед. Девушка вошла и с любопытством огляделась.
Небольшая квартира состояла из крохотного коридорчика, который вел в единственную комнату, совмещенную с кухней. Здесь все было не новое, но чистое и крепкое, Рей робко двинулась вперед, с интересом оглядывая большой диван и пару кресел, крохотный столик и старенький телевизор, шкафчики в кухне ужасного коричневого цвета, небольшой стол, несколько стульев, в приоткрытое окно задувал легкий ветерок, колыхая старые жалюзи. Ярким пятном смотрелся букет фиолетовых и желтых ирисов в старой вазе из мутного от времени стекла со сколотым краем.
Рей подошла к вазе, провела пальцами по нежным лепесткам, вдохнула запах.
- Нравится? – раздался позади голос Бена.
Непонятно было, к чему конкретно парень задал этот вопрос. Нравится – что? Район? Квартира? Цветы? Рей помолчала немного, поглаживая лепестки, а потом, не поворачиваясь, все же решилась задать ответный вопрос.
- Чья это квартира?
- Моя, - последовал незамедлительный ответ.
Девушка круто развернулась, скрестила руки на груди.
- В тюрьме теперь можно заработать на квартиру? – вскинула подбородок.
- Если знать, как, - передернул плечами Бен, не глядя на нее.
И Рей вдруг подумала, что лучше бы она не знала, как. Честно слово: лучше бы она делала вид, что она дура, ни о чем даже не догадывается, и никакого бы конфликта между ней и Беном тогда бы не было. Она бы ходила к нему в тюрьму, передавала бы конфеты и спокойно бы ждала окончания его срока. Прав был Фицджеральд, когда писал, что в «нашей жизни для женщины самое лучшее быть хорошенькой дурочкой». Рей, может, и была хорошенькой, вон Фазма даже сказала, что красивой, но не дурочкой. И сейчас очень пожалела об этом, потому что разрывалась на части, желая плюнуть на все, обнять Бена, извиниться и снова просто быть вместе и желая докопаться до правды, чтобы потом с этой правдой как-то жить, как именно Рей представляла с трудом.
- Почему ты не приходила? – спросил Бен, видимо, решив не продолжать разговор о деньгах.
Рей подняла на Соло возмущенный взгляд.
- Ты сказал, что не хочешь меня видеть!
- Но ты даже не попыталась снова, - тихо ответил Бен, заставив ее почувствовать себя виноватой.
- Я, - растеряно пробормотала Рей, обвела взглядом квартиру, стараясь только не смотреть на парня, темной фигурой застывшего у двери, - я просто…- а потом вскинулась, пойдя в наступление, - если ты так хотел меня видеть, ты мог попросить кого угодно из своих друзей или мистера Хана передать мне, что…
- Ну давай еще отца или моих друзей втянем в наши отношения и в наши ссоры! – раздраженно перебил ее Бен, - знаешь, хватило того, что я, как дурак, спрашивал у них о тебе! Получая, кстати, ответы о том, что вот ты обо мне и не спрашивала, Рей!